Жанна д’Арк из рода Валуа. Книга 2
Шрифт:
Но первое «да» ещё нужно было получить…
В зале, где мадам Иоланда намеревалась проводить беседу, всё уже было подготовлено – жарко пылал камин, а длинный стол, обставленный высокими стульями, перенесён в самый центр, чтобы ни до окон, ни до дверей не долетел ни единый звук.
Молодые люди тоже собрались. Одетые в лёгкие доспехи Ла Ир, де Ре и Бурбон что-то рассказывали недавно приехавшему в Шинон Алансону, а всё ещё дующийся Ришемон и спокойный, как всегда, Танги дю Шастель, слушали их, стоя рядом.
Алансон смеялся. Этот юноша в плену сильно похудел и ещё не вернул
Ришемон тоже не надел доспехи. Демонстративно сложив руки на груди, он стоял с таким видом, словно говорил: «Не желаете видеть во мне командующего? Так, вот он, я – простой придворный, и большего от меня не ждите!». На шаги мадам Иоланды повернулся первым, выдавая свое ожидание, но тут же снова напустил на себя независимый вид и только дал знать болтающей молодёжи, что герцогиня пришла.
– Все слуги и оруженосцы могут уйти! – громко сказала мадам Иоланда, проходя мимо склонившихся в поклоне мужчин во главу стола и сгружая на него свои свитки. – А вас, господа, прошу садиться.
Грохоча доспехами и оружием, военачальники стали рассаживаться. Все, кроме Ришемона и Дю Шастеля весело переглядывались и посмеивались, потому что причина, по которой её светлость их собрала, ни для кого секретом не являлась, и ничего, кроме усмешек не вызывала. «Зачем тащить какую-то Деву из Лотарингии, когда можно было выбрать из тех, что есть у нас? – с притворным возмущением спрашивал де Ре. – Или её светлости непременно требуется прошедший по вражеским землям командующий для армии прорицателей, которую она собрала?». И все дружно посмеялись, но потом, так же дружно, явились по первому зову, уважая герцогиню Анжуйскую, отчасти, как королевскую тёщу, отчасти, как человека непреклонно, щедро и целеустремлённо делающего всё для их победы. Но комичность ситуации оставалась, и рыцари усмешек не сдерживали.
– Вижу, настроение почти у всех хорошее, – заметила мадам Иоланда, обводя их взглядом. – Это хорошо. Тем легче будет говорить.
– Смотря о чём, – тут же откликнулся Ришемон. – Если о глупостях, про которые я думаю, то, честно сознаюсь, мадам, не представляю, что вы от нас хотите услышать?
– Слушать будете вы. И, по возможности, внимательно, потому что разговор может выйти долгим.
– Долгим?! О какой-то безвестной девушке? Да кто она такая?!
– Пастушка, – не удержался Ла Ир.
И все снова засмеялись.
– Что тут смешного? – сердито нахмурилась герцогиня.
– Простите, мадам, – словно каясь, хлопнул себя по нагруднику Ла Ир. – Мои лучники одну из бомбард Орлеана прозвали «Пастушкой» и говорят, что Деву эту мы тоже, видимо, выставим, как бомбарду, и все англичане тут же разбегутся.
Де Ре и Алансон прыснули, но Танги дю Шастель, заметив, как сдвинулись брови мадам Иоланды, сжал ладонь в кулак
– Хватит, судари! Что бы там ни говорили ваши лучники, вы должны проявить уважение и выслушать!
Ла Ир подавил очередной смешок и пробормотал извинения, но веселый блеск в его глазах так и сохранился.
Мадам Иоланда, со вздохом, поправила бумаги, лежащие перед ней.
– Раз всем всё так хорошо известно, обобщу. Согласно древнему пророчеству, Дева, призванная Господом спасти гибнущее государство, явится из земель Лотарингии, чтобы возглавить войско дофина и привести его к победе. Та девушка, что едет сюда, жила в деревне Домреми, которая расположена на границе Лотарингии и Шампани, так что, одно из условий соблюдено…
– Ну, красота! – снова не удержался Ла Ир, – крестьянка во главе нашего войска! Ей Богу, веселее терять королевство невозможно!
– Теперь второе, – не слушая его, продолжила герцогиня, разворачивая один из свитков. – Вот это, записанные моим личным лекарем, показания повитухи, которая шестого января четыреста восьмого года приняла роды в особняке Барбетт у матери нашего дофина – королевы Изабо. А это, – она показала другой свиток, – собственноручные показания бывшей фрейлины её величества мадам де Монфор, присутствующей при родах. Обе они подтверждают, что была рождена здоровая девочка, стразу после рождения отданная на воспитание некоей Изабо де Вутон, вышедшей впоследствии замуж за господина Арка из Домреми.
Мадам Иоланда подвинула свитки к середине стола и, бегло осмотрев собравшихся, продолжала уже в абсолютной тишине.
– Девочку назвали Жанной. Воспитывалась она в строгости католической веры, что подтверждает мой духовник, живший в Домреми с тринадцатого года. – Новый свиток отодвинулся к двум первым. – Впоследствии мой сын Рене втайне обучил Жанну навыкам ведения боя, и теперь она прекрасно умеет стрелять из лука, владеет мечом и бросает копьё не хуже любого из здесь собравшихся. Тем, кто не готов в это поверить, советую ознакомиться с письмом Карла Лотарингского, который, якобы под воздействием слухов о некоей чудесной Деве, приглашал Жанну в свой замок, чтобы получить исцеление от болезни. – Мадам Иоланда выложила на середину стола последний свиток. – Здесь он сообщает о своем полном восхищении её способностями, включая сюда и чрезвычайно развитый ум. А в конце письма есть подробный отчёет о церемонии посвящения в рыцари, на которой герцог был восприемником и собственноручно надел на Жанну золотые шпоры.
Мадам Иоланда замолчала, чтобы дать собравшимся возможность «переварить» услышанное. Но, видя вытянутые лица тех, кто, буквально минуту назад, готов был поднять её на смех, всё же не удержалась от мелкого мстительного добавления:
– Замечу, кстати, что герцог Карл действительно был исцелён 11 .
Вот теперь тишину в зале можно было бы резать ножом, если бы не треск поленьев, мучительно прогорающих в камине.
– Но.., как же так? – забормотал Луи Бурбонский. – Получается, все эти годы.., сколько там выходит?…
11
По, идущей из Англии традиции считалось, что руки короля – руки целителя.