Жаркая зима для двоих
Шрифт:
Допив горячий шоколад, она поставила пустую кружку на пол и подогнула под себя ноги.
Она так устала, что даже мысль о том, чтобы встать, принять душ, переодеться и лечь в постель, казалась слишком обременительной. Она осталась на месте, сказав себе, что просто чуть-чуть подремлет.
Ее разбудил стук в дверь. Он был таким настойчивым и громким, что она побоялась, как бы не проснулся Раф. Поспешив к двери, она открыла ее и увидела Гейба Арантини. На его красивом лице отражались
– Гейб? – сонно спросила она и провела ладонью по глазам, а потом зевнула. – Что ты здесь делаешь? Как ты узнал, где я живу?
Вместо ответа, он нахально вошел в ее квартиру.
– Где он? – спросил Гейб.
– Спит.
– Конечно, – чуть недоверчиво произнес он. – Но я пришел не для того, чтобы слушать твою ложь.
– Тогда зачем?…
Их взгляды встретились. Эбигейл глубоко вздохнула, потому что понимала, что происходит. У нее было около двух секунд, чтобы решить, как поступить. Либо шагнуть назад, либо позволить Гейбу поцеловать себя. Воздух потрескивал от напряжения и предвкушения. Казалось, время остановилось. Творилось настоящее безумие. Но так было всегда, когда они оказывались вместе.
Гейб опустил голову ниже, а Эбигейл подняла подбородок. Затем Гейб моргнул и выпрямился.
Послышался детский плач.
– Что это?
Его вопрос вырвал ее из чувственного тумана.
– Раф! – Она бросилась в спальню.
Гейб пошел за ней. Он стоял за дверью, глядя на кроватку, словно впервые в жизни видел ребенка.
Эбби взяла малыша на руки, и тот уткнулся носом ей в грудь. Она подняла голову и посмотрела на Гейба с триумфом.
– Что это? – удивленно спросил он.
– А ты как думаешь?
– Это ребенок.
– Да, это ребенок. Это твой сын. Я говорила тебе о нем сегодня.
– Я… – Гейб уставился на ребенка в полной растерянности.
– Его надо убаюкать, – сказала она, кивая в сторону двери. И только из-за сильной растерянности Гейб сделал то, что она ему предложила, – вышел из комнаты, оставив ее с Рафом.
Эбби появилась через несколько минут. Мрачный, Гейб стоял в центре маленькой гостиной.
– Ты говорила правду.
– Да! – решительно произнесла она. – Почему тебя это удивляет?
Он нахмурился:
– Ты еще спрашиваешь?
– Гейб, в ту ночь я совершила ошибку. Я понимаю, почему ты сердишься. Но это была ошибка.
Он потер лицо ладонью и покачал головой:
– Как это вообще возможно? Мы предохранялись.
– Да. Но врач сказал, что такое возможно.
Гейб поморщился:
– Ты впервые была с мужчиной.
– И ты единственный мужчина, с которым я была близка. Поэтому через девять месяцев после той ночи родился Раф. Что случилось, то случилось.
– Ты
Эбби зарычала от явного неудовольствия:
– Я пыталась! Зачем, по-твоему, я тебе звонила?
Он сильно побледнел:
– Я думал, ты хочешь извиниться или оправдаться…
– Да, я хотела извиниться, но мне прежде всего надо было рассказать тебе о Рафе.
– То есть ты не прятала его от меня?
– Ты шутишь, что ли? Ты действительно думаешь, что я способна на такую подлость?
Их взгляды встретились, и она вздохнула.
– Ты считаешь, я способна на это. Но, Гейб, я бы никогда не прятала от тебя твоего ребенка. Поэтому я поехала в Рим.
– Рим. – Он закрыл глаза, выглядя виноватым. – Ты приезжала, чтобы сказать мне о ребенке?
– Да! – Она помрачнела. – Но ты приказал вышвырнуть меня из здания, словно преступницу.
– Эбигейл, я ничего не знал…
– Ладно, – сухо сказала она. – Если бы ты уделил мне минутку своего времени, ты бы увидел доказательства моего состояния.
– В каком смысле?
– Я была на седьмом месяце.
– И тебя вышвырнули из здания?
– Ну, мне недвусмысленно посоветовали уйти до приезда полиции, – призналась она.
– Они исполняли мой приказ, – печально ответил Гейб. – Я не желал тебя видеть. Я так разозлился, когда ты приехала.
– Я знаю. – Она подняла подбородок, ее поза говорила о неповиновении. – Но не смей обвинять меня в том, что я умышленно скрывала от тебя Рафа.
Он покачал головой, словно желая прояснить мысли:
– Мне не верится, что у меня родился сын.
Что Эбби могла ему ответить? Вероятно, она ждала от него извинений. Или похвалы.
Вместо этого он произнес:
– И ты растишь его здесь?
Она выпрямила спину и расправила плечи.
– Что тебя не устраивает?
– Это лачуга. – Он сердито посмотрел на нее. – Как ты можешь здесь жить?
От его наглости у нее отвисла челюсть.
– Мне здесь нравится, – процедила она сквозь зубы. – И я найду жилье получше, как только Раф подрастет.
– Здесь не должна жить даже стая бешеных собак, не говоря уже о моем сыне.
Она уставилась на него так, словно он жестоко оскорбил ее:
– Я знаю, жилье не идеальное. Я не слепая. Но это лучшее, что я могла себе позволить с очень ограниченными средствами.
На его подбородке пульсировала жилка. Эбби уставилась на Гейба как зачарованная.
– Значит, когда твой отец узнал, что ты забеременела от меня, он выгнал тебя из дома?
Она поморщилась:
– Все было намного сложнее. Я имею в виду, это доказало, что я солгала ему о той ночи. Я его подвела.