Жаркие ночи - Холодные дни

Saltwater Marina

— Да, валиде, — со вздохом сдалась султанша. — Простите мне мою дерзость.

Окинув дочь недовольным взглядом, султанша развернулась и покинула холл. Двери закрылись, оставив супругов наедине. Рустем-паша молча смотрел на жену. Та сжала губы, чувствуя себя униженной, и надменно вздернула подбородок.

— Вы тоже так считаете, паша? — спросила она.

— Что вы, султанша? Мое доверие к вам безгранично. Но я не могу идти вопреки воле вашей валиде. Разговоры о политике мне с вами вести не стоит. Хюррем Султан не хочет

втягивать вас в это. И я тоже.

— Я что, ребенок?! — вскрикнула Михримах Султан, потеряв терпение. — Тем более, я уже втянута в ваши с валиде политические игры. Как, по-вашему, еще назвать наш с вами брак, паша?

Рустем-паша настороженно следил за ней, не зная, как себя вести. Он никогда не видел разгневанную Михримах Султан.

— От меня ничего не зависит, султанша. Вам лучше успокоиться.

Девушка повернулась к паше, безуспешно стараясь взять себя в руки.

— Не вам решать, что мне лучше!

Мужчина вздохнул и медленно подошел к супруге.

— Султанша, — голос его был мягок. — Ваш прекрасный лик не перестает источать красоту, даже когда вы находитесь во власти гнева. Ни я, ни ваша валиде, ни кто-либо иной не сомневается в вашей преданности, уме и способностях. В скором времени вы станете надежной опорой мне и своей матушке в политических играх, но пока вам лучше… подождать. Ваша валиде, прежде чем действовать против своих врагов, долго набиралась сил.

Михримах Султан опустила взор вниз, чувствуя, как злость и обида исчезают.

— Не спешите. Поживите спокойной жизнью, пока есть возможность, — произнес Рустем-паша, проведя рукой по золотистым волосам султанши, не обращая внимания на ее реакцию — девушка отшатнулась.

Испугавшись того, к чему это может привести, Михримах Султан мигом пресекла его нежности.

— Уже поздно, паша. И этот спор утомил меня. Я вернусь в св… наши покои.

Убрав руку, Рустем-паша понимающе кивнул.

— Не утомляйте себя работой в кабинете, паша, — напоследок бросила Михримах Султан, выходя из холла. — Вы тоже выглядите уставшим.

— Постараюсь, султанша, — слабо улыбнулся мужчина и вышел следом за женой, направляясь в свой кабинет.

У дверей столпились служанки и Гюльбахар-калфа. Увидев выходящих из холла Рустема-пашу и госпожу, они склонились в поклонах.

— Хюнерли!

Девушка тут же оказалась возле султанши, едва поспевая за ней.

— Идем со мной. Измир, вели подготовить хамам. И Айше, пусть мне принесут тот успокаивающий напиток, что и вчера.

— Как прикажете, — отозвались служанки.

Измир и Айше разошлись исполнять приказания, а Хюнерли обеспокоенно взглянула на свою госпожу.

— Что с вами, султанша? — робко спросила она, не зная, можно ли задавать такие вопросы госпоже.

— Просто переволновалась, Хюнерли.

Султанша в сопровождении служанки вошла в покои и, оглядевшись, села на тахту возле окна.

Хюнерли-хатун

встала возле нее, не зная, можно ли сесть рядом.

— Садись, — проговорила Михримах Султан, не поворачиваясь.

— Султанша, — сев рядом, обратилась к своей госпоже служанка.

Вздохнув, та обернулась к ней.

— Слушаю.

— Простите мне мое любопытство. Кто эта женщина, что приезжала?

Михримах Султан изумленно изогнула безупречную бровь.

— Это Хасеки Хюррем Султан. Моя Валиде.

Хюнерли-хатун непонимающе нахмурилась.

— Что значит «валиде»?

Султанша тихо рассмеялась, удивленная ее невежеством.

— Это вежливое обращение к матери. Ты разве не знаешь? Еще спроси, что значит «султанша».

— Простите, — пролепетала служанка.

В покои вошла Айше, держа в руках кубок с горячим дымящимся отваром.

— Вот ваш успокаивающий отвар, султанша.

Михримах Султан жестом приказала поднести кубок и, когда служанка передала ей его, небольшими глотками осушила его. Во рту остался привкус каких-то трав.

— Отнеси. И где Измир?

— Как прикажете. Она еще готовит хамам.

Айше вышла из покоев. Хюнерли проводила ее взглядом.

— Султанша, а служанки, которых вы выбрали себе в услужение, будут с вами до конца своей жизни? — продолжала засыпать вопросами свою госпожу любопытная служанка.

— Они будут служить мне до тех пор, пока я этого желаю, Хюнерли, — ответила Михримах Султан и снисходительно улыбнулась ей.

В покои вошла Гюльбахар-калфа.

— Султанша, хаммам готов.

Та быстро кивнула и повернулась к Хюнерли.

— Помоги.

Гюльбахар-калфа вышла из покоев.

Освободив волосы от короны и распустив их, Михримах Султан так же сняла все украшения. В сопровождении Айше, что встретила госпожу в коридоре, и Хюнерли, она отправилась в хаммам, где ее уже ждала Измир. Освежившись, Михримах уже лежала в постели, накинув на себя побольше простыни, пока паши нет. Сейчас, будучи одна на ложе, Михримах Султан привычно растянулась и провалилась в сон, измученная ссорой с матерью.

Глаза Михримах Султан сонно приоткрылись. Темно. Значит, еще ночь. Проснулась она из-за непонятного шороха. Приподнявшись на локте, девушка огляделась в поисках источника шума. Оказалось, это Рустем-паша готовился ко сну. Он стоял у тахты и уже был в льняных спальных штанах и стягивал длинную с множеством пуговиц рубашку, что была под темно-зеленым кафтаном.

В свете луны, что изливался из окна, тело его выглядело… неплохо. Покатые плечи, мускулистая спина, на которой от каждого движения мужчины двигались спинные мышцы. Михримах Султан пристыженно опустилась на подушки, проведя рукой по глазам, будто бы заставляя их забыть то, что они видели. Рустем-паша, видимо, услышал, что она шевелится, и обернулся через плечо. Султанша не стала прикидываться, что спит.