Жатва душ. Несущий свет
Шрифт:
Керстин тронула меня за плечо и затараторила:
— Попробуй уговорить местных. Если все мужчины согласятся составить тебе компанию, то можно и сейчас выдвигаться.
Мне показалось, что главный тут Рамиз, и я спросил, где его номер. Надеялся, что Керстин, как мудрая женщина, уже выяснила такие важные вещи. И не ошибся.
— Рэмис живет напротив нас, — ответила Керстин и бросила в спину: — Желаю удачи.
— Эй, — окликнул меня Дитрих — я обернулся, уже стоя в дверном проеме.
Он провел языком по челюстям и улыбнулся:
— Похоже, ты прав. Протезы шатаются — новые зубы растут.
— Будьте внимательны и осторожны, пожалуйста! — попросил я Киндерманнов.
В коридоре я чуть не столкнулся с филиппинским парнишкой лет четырнадцати, одетым так же, как и я.
Эдрик Гинто, 14 лет
Активная одушевленная оболочка: 100%.
Паренек извинился по-английски и посторонился — худой, мосластый, как жертва Бухенвальда, лопоухий… А когда он посмотрел мне в глаза, аж передернуло от того, какое в них плескалось отчаянье.
Недолго думая, я постучал в дверь, из-за которой доносились мужские голоса. Вошел я, не дожидаясь приглашения, и попал на момент, когда Семеныч давал щелбан зажмурившемуся негру по имени Анри, тому самому, что был с дробовиком на баррикаде. Рамиз, видимо, ждал своей очереди, чтобы играть в нарды вместо выбывшего.
Мой визит не спас негра; получив щелбан, он зашипел и только потом посмотрел на меня, как и Рамиз с Семенычем.
— Доброй ночи, — сказал я и сразу перешел к делу: — Моим друзьям срочно нужна помощь. Их двое, оба сильные, вооруженные, умеющие драться. Общине пригодятся такие люди. Айтишник и электрик, парни с руками.
Члены общины недоуменно переглянулись. Анри удивленно раскрыл рот. По тому, как кривились слушатели, я понял, что рассчитывать мне не на что.
— Подожди, дорогой, — сказал Рамиз. — Я правильно понял, что ты предлагаешь нам ночью идти с тобой?
— Правильно, — кивнул я.
— Но мы тебя не знаем! А ты тащишь нас ночью помогать каким-то людям? Э нет, дорогой, мы что, похожи на идиотов? Ночью эти шайтаны особенно агрессивны. Если нас и всех не сожрут, то многих. И тебе не советую туда идти, если, конечно, сдохнуть не хочешь.
— Сдохнуть не хочу, но пойду. У вас есть транспорт? Хотя бы мотобайк. Что-нибудь.
— Байки были во дворе, — ответил Рамиз. — Есть гольф-кар, но он медленный и с открытым верхом. Ты что, и правда намылился туда сейчас? Ну дура-ак, да?
Семеныч погладил бороду и кивнул, но сказал пару слов в защиту моих интеллектуальных способностей:
— Если бы в беду попали близкие мне люди, я бы пошел их спасать. Не сейчас, утром, когда будет шанс выжить. Но люди, за которых ты просишь, мне никто. Нас тут достаточно для того, чтобы обороняться, и рисковать я не хочу. Извини, Дениска, ничего личного. Думаю, никто не захочет идти с тобой.
— Значит, пойду один.
— Соберем совет утром, — предложил Рамиз. — Вдруг будут желающие? Сейчас многие уже спят. И тебе советуем уснуть и набраться сил перед походом.
Я покосился на ружье, негр подвинул его к себе и положил на колени, сказал по-английски:
— Даже не думай!
— Верните мне мой тесак, уйду на рассвете, — процедил я и замер, представив, как они выставляют
— Завтра, когда будешь уходить, спросишь у дежурного на первом этаже. Все в целости и сохранности.
Веры им не было. Потому, прежде чем пойти в номер, я наведался в бар, откуда модельки уже ушли, и в ящике нашел огромный острый кухонный нож.
Поварской нож
Обычное режущее и колющее оружие.
Урон: 3–6.
Если не отдадут мой тесак, будет хотя бы это. И по пути что-нибудь тяжелое поищу типа биты.
Услышав шаги, я положил нож на место, поставил на стойку початую бутылку вермута и увидел плывущую по коридору Яну. Заметив меня, она не сбавила шаг, не отвела взгляда, улыбнулась, подошла и кивнула на бутылку.
— Пьешь в одиночестве? Девочки на тебя обиделись, между прочим.
— Ты где была? — спросил я.
— У себя, книгу читала. Телефоны не работают, такая скукотища без интернета!
— Что за книга? — не поверил ей я.
— Что было. Бегбедер, «99 франков».
— Не самая полезная книга во время зомби-апокалипсиса, — усмехнулся я.
— Хочешь, тебе отдам? Не нравится мне такое. Налей, что ли.
Она уселась на высокий одноногий стул, я смешал ей коктейль из того, что попалось под руку. Мы выпили, а потом рот Яны искривился, она уронила голову на руки и разревелась. Я просто гладил ее по голове и говорил, что все будет хорошо. Неужели юная особа может так убедительно играть? Пару часов назад зачем-то пыталась проникнуть ко мне в номер, а потом сбежала. Теперь искренне рыдает и ищет поддержки. Ну а кто, если не она? Все сходилось. Был, конечно, шанс, что просто хотела познакомиться поближе, а потом испугалась своей смелости, но с той же вероятностью могло быть и такое, что девушка хотела меня прикончить. Ну или причинить еще какой-нибудь вред.
В итоге в номер я попал поздно ночью, закрылся, забаррикадировался, положил нож под матрас, но сон все равно получился рваным и беспокойным.
А утром, еще затемно, в дверь настойчиво постучали. Рука сама потянулась к ножу под матрасом, но я не стал его доставать, прошлепал к двери и спросил:
— Кто?
— Рамиз. Ждем в лобби через десять минут, у нас совещание по твоему вопросу.
Очень интересно! Я как бы все решил, они — тоже. В чем же проблема?
Можно было умыться и бежать туда, потому что любопытство подгоняло, но я решил насладиться душем перед трудной задачей.
Может, уже поздно выдвигаться к маяку, если Макс с Сергеичем мертвы. Но остаться тут я не мог, потому что потом совесть сожрет.
— Крош, ты со мной? — Я сел на корточки, протянул руку, и котенок взбежал по ней ко мне на плечо.
В лобби собрались все, я насчитал двадцать девять человек, исключая троих детей, плюс немцы. Дитрих, увидев меня, встал, опираясь на больную ногу, и помахал рукой. Перед глазами всплыл его профиль… и я сбился с шага.
Он лишился статуса претендента и стал активной одушевленной оболочкой! Потерял два уровня и не заметил, довольный вон какой.