Жатва душ. Несущий свет
Шрифт:
— Все порядок? — крикнул Эдрик снизу.
— Да, все окей, — отозвался я, преодолевая последние ступеньки. — Друзья здесь, два человека. Они живы, но ранены.
Макс полулежал, поднявшись на локтях — все тот же сутулый длинноволосый парень, худой и нескладный. Увидев меня, он улыбнулся, обнажив два по-кроличьи крупных зуба. Сергеич, обычно похожий на питекантропа, сейчас напоминал котлету: правую половину его лица покрывала бурая корка, только глаз остался целым.
Однако активности у него было 82%,
— Ну и рожа у тебя, Сергеич! — не сдержался я.
— А что не так? — он потрогал себя за лицо, поморщился от боли. — Ничо, Дениска, сам знаешь, что теперь можно бесплатно и быстро сделать так, что выздоровеешь весь! И без очереди! Не то что в нашей поликлинике в Рязани, епта!
Я был так рад его видеть, что не стал поправлять. Хочет называть Дениской — пусть называет. Все-таки он мне, как и сибиряк Семеныч, в отцы годится. Да и нет больше в этом никакого пренебрежения, как тогда, когда только познакомились.
Крош соскочил с меня и рванул к севшему на корточки Сергеичу. Тот подхватил его и прижал к себе.
— Ути-пути, маленький! — Пожилой матерщинник, умилившись, поцеловал котенка в нос. — Если у него душа осталась, может, и мой Мурчик целый? А?
Вывернувшись, Крош подбежал к Максу, тот протянул руку, и котенок потерся о нее.
— Что с тобой? — спросил я, присаживаясь на корточки и кладя руку ему на лоб.
Макс посмотрел преданными глазами, как большой грустный пес, задрал футболку, показывая грудь, всю в кровоподтеках, покрытый синяками вздувшийся живот, перекошенный таз.
— Упал с дерева, епта, — пожаловался он. — Лез туда от зомби, здоровенного такого, упал, он меня в бараний рог скрутил. Сергеич, вон, помог.
Вспомнилось, как электрик не вмешивался, когда мы с Максом вдвоем отбивались от мощного зомби. Люди не меняются, но меняют отношение к некоторым вещам.
— Отбили, — продолжил Сергеич. — Хорошо, тут рядом было, дотащил. Видел бы ты, как я его по ступеням пер по трупакам! Чуть пупок не развязался. Зато зомби сюда не суются, брезгуют. Благодаря тому и выжили.
Сергеич насторожился, подошел к лестнице и посмотрел вниз.
— Слышь, а с тобой там внизу кто?
— Долгая история, местный парень, — отмахнулся я и спросил с замирающим сердцем: — Что с Машей, знаете?
Сергеич и Макс виновато переглянулись. Пока я готовил лекарства, которые могли бы помочь Максу, Сергеич сказал:
— Маруся как ушла с тем терминатором Тетыщей, так и не видели мы ее. А лезть к нему в логово не стали, там охрана была. И так еле ноги унесли, когда в лагере кипеш начался.
— А тут что было? — спросил я. — Внизу все истоптано.
Открыв бутылку воды, я высыпал на ладонь Макса пригоршню таблеток — он их проглотил, запив. А я показал ему шприц-тюбик обезболивающего со словами:
— Сейчас
После укола Макс расслабился и зевнул, пробубнил:
— Хрен знает, что было. Люди какие-то, с огнестрелом. Мы думали, кабзда, Папаша пришел по наши души, вжались в пол, с жизнью простились, ан нет. Покоптим еще маленько.
По идее, Папаша не должен был преследовать двух бесполезных претендентов, которые мало того, что не лояльны правящей партии, так еще и в развитии сильно уступают. Сбежали? Так баба с возу, кобыле легче! Странные эти его опасения насчет погони.
— И как выживали? — осторожно спросил я.
— Путали следы, как-как, — проворчал Макс. — Папаша по ложному пошел, а мы заныкались, на пути орды залегли.
Сергеича перекосило от его слов, он незаметно для меня показал Максу кулак, но сознание у того было затуманенным, он не понял, что про погоню мне говорить нельзя. Зато я очень даже понял: что-то Сергеич опять мутит. Ну не погнались бы за ними просто так.
— И чего Папаше от тебя надо? — с нажимом спросил я и немного блефанул: — Только не врать, я такие штуки научился чуять. Соврешь — свалю нафиг, выживайте как умеете.
И снова Макс глянул на Сергеича и замахал руками.
— Э-э, я-то тут при чем…
Его прервал донесшийся снизу стук. Я понял, что это Эдрик привлекает наше внимание, а раз не зовет, а стучит, значит — опасность.
— Что? — спросил я, подойдя к краю бетонной площадки.
— Идут, — шепотом ответил Эдрик и вдруг возбужденно добавил: — Русские!
Если раньше тут побывала какая-то неизвестная группировка, то теперь точно явился Папаша.
— Что вы сотворили такое, что за вами погоня? — спросил я. — Чем насолили Папаше? Помните — не врать. Почую.
Сергеич сделал страдальческое лицо, сунул руку под куртку и протянул мне стальной блестящий контейнер.
— Вот. Макс спер у Папаши. В сейфе лежало, значит — ценное. Открыть не смогли ни ножом, никак.
Я взял контейнер, запаянный со всех сторон. Он был теплый, будто живой. Перед глазами появился текст:
Содержимое контейнера недоступно.
Требования: чистильщик 20-го уровня.
Такой даже Папаше не открыть, вряд ли он так быстро взял бы 20-й. Интересно, откуда он у него?
— Что это? — спросил Сергеич. — Видно тебе, Денис?
— Хрен знает, — отмахнулся я, сунул добычу себе в рюкзак. — Вы не открыли бы. Это для таких, как я или Папаша, но даже тот не смог вскрыть. Ладно, давайте уносить ноги, а то не ровен час… — Я посмотрел на Тертышного. Здоровье его осталось на прежнем уровне. — Макс, идти сможешь?