Жатва душ. Остров мертвых
Шрифт:
Вскочив, я замахнулся «Дыроколом», который, как оказалось, так и не выпустил из рук, и воткнул его в лежащую рядом тушу.
— Не надо, — услышал я голос Маши и обернулся.
Перепачканная тиной и грязью, она придерживала Сергеича, который стоял на четвереньках, трясся и стонал.
— Бездушный мертв. Упокоен, — продолжила она, не глядя на меня.
Я с трудом поднялся и неверяще уставился на труп тошноплюя — вилы Сергеича пробили ему горло.
— Ты его добила?
Маша просто кивнула, потом размазала по лицу грязь, вытирая слезы, и прошептала:
— У меня зрение
Только тогда я, наконец, сфокусировал на ней взгляд:
Мария Андреевна Шевченко, 27 лет
Претендент 5-го уровня: 100 %.
Сергеич тоже взял пятый. А мне… Мне система щедро отсыпала не только универсальных кредитов:
+512 универсальных кредитов (итого: 517).
…но и наградила кое-чем еще:
Новое локальное достижение: «Первое упокоение эволюционировавшей опустевшей оболочки!»
Награда: +1 000 универсальных кредитов (итого: 1 517).
Новое глобальное достижение: «Первое упокоение многократно превосходящей уровнями эволюционировавшей опустевшей оболочки!»
Награда: +10 уровней к рангу случайно выбранного таланта («Живучесть»).
Полтысячи уников за тошноплюя я мог объяснить только одним — чем выше разница в уровнях между мной и бездушным, тем больше прогрессия. Но за что дали глобальное достижение? За «многократно превосходящую»? Тошноплюй был пятого уровня, я — нулевого… Точно! Для «нулевого» чистильщика любой бездушный выше четвертого будет «многократно превосходящим».
Прав ты был, Рокот, прав — ха! — многократно, раз не купил первый уровень!
Успех и подтверждение правильно выбранной стратегии вскружили мне голову. Захотелось сплясать, как это делал Сергеич, и я поднялся… чтобы тут же рухнуть. В глазах потемнело из-за адской боли в обожженной кислотой ноге. Не глядя на рану, я промыл ее стоячей водой, надеясь, что заражения не будет. От вида белеющей кости и оплавленной плоти меня замутило.
Я поковылял к бортам прудика. Нога как окаменела, совсем не слушалась, и, глядя на число «1 517» в балансе универсальных кредитов, я пожал плечами: когда, если не сейчас, покупать первый уровень? Если сработает та же фигня, что случилась с Марией, Сергеичем и Максом, я «выздоровею весь».
Тем более восстановление, даже с «Живучестью», займет уйму времени, а у нас уже есть Макс, нуждающийся в срочной помощи. И нет гарантии, что талант защитит от заражения, тут тропики все-таки — какой только гадости нет.
Я осмотрелся. Маша возилась с Сергеичем, вокруг пруда было тихо, так что я мысленно открыл интерфейс «Магазина чистильщика», с полминуты потупил, вчитываясь в строки товаров:
Доступные усиления (3)
— «Стойкость» 3-го ранга: 6 универсальных кредитов.
— «Мощь» 4-го
— «Везение» 5-го ранга: 50 универсальных кредитов.
Нет доступных модификаций.
Нет доступного оружия.
Нет доступной экипировки.
Как бы я ни взывал к системе, как бы сильно ни хотел увидеть в продаже повышение уровня, ничего не происходило — «1-й уровень» исчез из ассортимента магазина. Не веря своим глазам, я потряс головой, безумно возжелал повысить уровень, мысленно поклялся, что заплачу за него хоть тысячу уников… Ничего не помогло. Ходить тебе, Рокот, «нулевкой»…
Оставалось только надеяться, что двадцать первый ранг «Живучести» не даст сдохнуть от заражения крови.
Сообразив, что помощь нужна не Сергеичу, а мне, Маша бросилась на выручку, бормоча на ходу:
— Что, Денис? Укус или… — Она глянула на мою рану, закрыла рот рукой. — Мамочки!
Смотреть на ногу было страшно, но я пересилил себя, глянул еще раз… И отвернулся, с трудом подавляя тошноту, — «Живучесть» не помогала, рана за пару минут стала еще страшнее, вид у нее был такой, словно в бедро впился динозавр и выдрал кусок мяса вместе с кожей.
Маша, не заметившая во мне перемен, села рядом на корточки, проговорила с сочувствием.
— Перевязать даже нечем…
— Ничего, само заживет! — превозмогая боль, улыбнулся я. Из-за обожженной кожи даже улыбаться было больно. — У меня же повышенная регенерация.
— Это вряд ли, — не поверила Маша. — Может, у тебя галлюцинации были? Давай-ка я тебя смажу кремом от солнечных ожогов. У Сергеича вроде был, он показывал. Я сейчас…
— Чего только у Сергеича нет… — проворчал я. — Налутал вагон и маленькую тележку…
Девушка метнулась к рюкзаку, нашла крем и вернулась. Покряхтывая, я стянул одежду и едва сдерживал стоны, пока она обо мне заботилась. Не знаю, поможет ли крем, но первоначальный эффект будто охладил жжение, успокаивая кожу.
— Слышь, Везунчик, — проговорил Сергеич, вставая и отряхиваясь. — Маруська-то опять наши жопы спасла! Дважды героиня, получается!
Я перевел взгляд на «дважды героиню» сегодняшнего дня: грязная, бледная, платок с головы съехал, руки дрожат — видно, что еле держится девчонка. Надо бы что-то ей сказать, утешить как-то, но я просто встал и обнял ее. Думал, опять реветь будет, но нет, ткнулась носом в шею, обхватила руками и замерла, мелко подрагивая.
— Спасибо, Маша.
— И вам спасибо. — Она отстранилась, придала лицу бесстрастное выражение. — Вы правы, нужно учиться… выживать. Убивать. Но этот-то — страшнючий — и на вас нападал, а остальные на людей похожи… Не смогу, нет.
— Идем уже, а? — проговорил Сергеич, отмывающий тину не сказать чтобы чистой водой.
Я глянул на свои прожженные кислотой джинсы. Сергеич оценил масштаб повреждений, почесал в затылке.
— Это… жрать же надо, чтоб зарастало, да?
Маша кивнула на джунгли: