Жажда жить
Шрифт:
— Тогда — Пилюля, — предложила Мэри Уолл. — Очень весело. Мне нравится. Грейс, кто такой Дж. X.?
— Понятия не имею. О чем вообще речь?
— Разве вы с Броком уже не владельцы «Часового»? — удивилась Мэри.
— Да, большинство акций принадлежит нам, но «Часовой» — это вовсе не Пилюли или как ты там сказала?
— В таком случае ты что же, собственной газеты не читаешь? «Пилюли» — это название колонки в «Часовом». Подпись — Дж. X. Колонка новая, только вчера появилась.
— Ах вот оно что.
— Так кто же такой этот Дж. X.? — настойчиво повторила Мэри. — Мы его знаем?
— Это Джек Холлистер, — пояснила Грейс, — сын Артура Джеймса Холлистера, помнишь такого?
— Что ж, очень остроумный автор, — сказала Мэри. — Бетти, читала?
— Читала, действительно забавно пишет, по крайней мере вчерашняя колонка хороша. Ты ведь про «решения, принятые на Новый год»?
— Ну да, — подтвердила Мэри. — Он объясняет, почему начал колонку на Новый год — мол, тема под рукой. Но покопался, говорит, в мозгах… так, Бетти?
— Мм…
— Покопался в мозгах, что можно оригинального сказать о решениях, принятых под Новый год, и нашел только одно — не начинать с Нового года новой колонки. Но дело не в том, о чем сказано, главное — как. Разыщи вчерашний номер и сама прочитай, Грейс. Знаешь, я так устала от передовиц, которые пишут все эти невидимые всезнайки. А тут — как глоток свежего воздуха. Свободно, по-человечески, без претензий.
— И юмор такой, ненавязчивый, — подтвердила Бетти. — Кого-то он мне напоминает, только не помню, кого именно. Точно не своего отца. Хороший был человек, Артур Джеймс Холлистер, но слишком уж зажатый, чужой какой-то. По крайней мере мне так казалось.
— Скотти знаком с Джеком Холлистером, — сказала Натали. — Он очень симпатичный. Усы, отличное сложение. Когда-то играл в футбол за университет, и Скотти и еще кое-кто уговаривали его стать тренером школьной команды. Так я с ним и познакомилась. Но не знала, что он еще и пишет. Правда, я вообще только светскую хронику просматриваю, но, если он действительно хорош, считайте, у него появилась новая читательница. А где колонка напечатана, на какой странице?
— На той, где помещаются редакционные материалы, — пояснила Мэри.
Дамы покончили с обедом, и Мэри, Бетти и Натали разошлись по своим делам.
— Подбросить тебя куда-нибудь, Конни? — спросила Грейс.
— Да я бы просто с тобой поехала. Тебе куда?
— Э-э… ладно, чего там темнить, — решилась Грейс.
— «Часовой».
— Да, но не затем, чтобы с ним увидеться. За вчерашним номером.
— С удовольствием помогу тебе его достать.
— Оставь, Конни. Не надо обо мне беспокоиться. Очень тронута твоей заботой, но, честно, тебе абсолютно не о чем тревожиться.
— Грейс, я ведь видела твое лицо, когда
— Еще осенью я сказала ему, что буду ждать появления колонки, — пояснила Грейс. — Разве уже из этого не следует, что волноваться не о чем?
— Из этого следует, что с тех пор вы не встречались, но из выражения твоего лица следует также нечто другое.
— О Господи, и что же это другое?
— Тебе показалось, что ты его обидела, а уж этого бы хотела меньше всего на свете. Ты обидела человека, который тебе небезразличен.
— Положим, так, но что в этом плохого?
— Боже мой, Грейс, — вздохнула Конни, — сколько можно наступать на одни и те же грабли? Неужели мне придется вернуться в Форт-Пенн и не спускать с тебя глаз?
— В 1917 году ты была здесь, но это не помешало мне наступить на грабли. И ничто не помешало. Но на сей раз я справлюсь.
— Надеюсь на это, видит Бог, надеюсь.
— Все будет в порядке. Мы даже не виделись с того самого дня, когда открылась эта гостиница. Неужели ты думаешь, что, если бы мне захотелось, я бы не смогла его увидеть?
— Да, но…
— Ладно, пошли, — не дала ей договорить Грейс. — Сколько можно торчать в фойе?
Они вышли на улицу и сели в машину.
— Куда прикажете, мэм?
— Сначала в редакцию. — Грейс отключила переговорное устройство и повернулась к подруге. — Что ж, действительно, газету можешь взять ты, а я подожду в машине. Потом отвезу тебя, куда скажешь.
— Ладно, положим, ты прочитала статью, приготовилась к встрече, что дальше?
— Хочешь покатаемся? Пари держу, ты не садилась на лошадь с прошлого лета.
— Ты серьезно? День-то чудесный для конной прогулки.
— Конечно, серьезно. Брок специально купил лошадь для верховой езды, вес, говорит, сбросить надо. Надеюсь только, бедное животное не охромело, а то Брок две недели гонял, а потом лошадка почти не выходила из конюшни.
— Что ты несешь, Грейс?
— A-а, ладно, забудь.
— Можно отложить до завтра. Я достану тебе газету, ты прочтешь, приготовишься…
— Да не собираюсь я с ним встречаться!
— А может, стоило бы. Я против, но я твой друг, а не его.
— Да, да, конечно, — живо откликнулась Грейс. — Ты возьмешь газету, я прочитаю, потом встретимся с ним поболтать. Сейчас в газете самое жаркое время, слова не сказать. Что дурного в том, если я с ним увижусь, как вижу сотни людей. «Привет, как дела, отличная статья, удачи, всех благ». Да, мне надо с ним увидеться, а потом можно долго и не встречаться. Но сейчас надо, прошло слишком много времени.
— Ну да, конечно, — кивнула Конни.
— Черт бы побрал эту Натали Борденер, право, терпеть ее не могу, — пожаловалась Грейс.