Желание
Шрифт:
Я не говорил им имя девушки, которую похищал. Хотя похищение было частью
операции, это было личным делом. Я вызвался сделать это сам, чем меньше друзья знали,
тем лучше. Не было необходимости раскрывать личность Дайю. Выкуп был переведен
анонимно на подставной счет Линь И. Дайю ушла меньше, чем через сутки.
Я не назвал ее имя, потому что не хотел, чтобы она страдала от унижений.
Я не назвал его, потому что хотел, чтобы память о совместном недолгом
была только моей. Хоть это и было странно.
Я не назвал его, потому что больше не хотел о ней думать.
– Это было бы сильным давлением, - сказала Линь И после долгой паузы. –
Представьте заголовки: «Дочь главы корпорации Цзинь похитили для выкупа – простая
мишень в ю-костюме».
– Хочешь сказать, что ты даже не посмотрел в андернете? – спросил Арун с
большими глазами. – Ни разу? Ты не знал, что похитил дочь Цзинь?
Я ходил вдоль стены, не глядя на большой экран рядом.
– Нет. Я не хотел знать, понятно?
– Вот тебе и сюрприз, - протяжно сказал Виктор.
– Это все меняет, да? – я коснулся картинки Дайю на экране, она развернулась на всю
стену. – А если она узнает меня? А если вспомнит?
– Это невозможно, - сказал Виктор. – Я заплатил за лучшие стиратели памяти у
законного поставщика. Никто не должен помнить. Поверь. Я готов поставить на это свою
коллекцию запонок. Не переживай.
Арун быстро стучал по Ладони, поиск отображался на стене для всех нас.
– Да. Разные исследования добровольцев за тридцать лет. Никто не помнит период,
что был стерт из памяти.
– Они и сон об этом увидеть не могут, - сказал Виктор. – Этого нет. Никогда не было.
Поверь, для Дайю ты никогда не существовал.
– Мы можем изменить ему лицо. Положить его под нож, - сказала Айрис.
Я поежился от мысли об изменении лица. Но для миссии я бы это сделал.
– Нет, - ответил Линь И. Она звучала недовольно. - Мы не можем рисковать
записями в больнице о Чжоу. И мы потратили слишком много денег и времени на его
личность. Мы продолжим так, - она сжала мою ладонь. – Я доверяю тебе. Цзинь не
подумает искать похитителя дочери среди ю. Под носом. Играй роль, и все получится.
От этого мне лучше не стало, экран за мной погас, мы на миг погрузились в темноту.
Я закрыл глаза, в голове еще была Дайю, горела под моими веками.
То, что я собирался сделать, было не просто опасным.
Это было самоубийством.
• • •
Поздно вечером небо было так густо укутано серой мглой, что казалось, что можно
зачерпнуть пригоршню ладонью. Виктор и Линь И еще работали над моей личностью ю-
парня, проверяли записи онлайн
последними днями свободы, даже если не покидал затхлую комнату без кепки, маски и
солнцезащитных очков – скрытый и неузнаваемый. Я встречался с Аруном в лаборатории
перед тем, как отправиться на ужин. Я не возвращался в университет после того, как мы
нашли там маму Аруна в ее кабинете. Я ярко помнил гнев и горе друга, которые остались
в нем. Он часто затихал, его бодрое поведение и общительность резко пропадали порой.
Я не знал, что делать в такие моменты, кроме как поддерживать то, на чем он
остановился, словно бессмысленная болтовня могла отогнать его горе, словно мои слова
могли заполнить огромную пустоту.
Я вошел в большое здание из бетона и стекла, где находились научные и
технологические лаборатории, и расписался на столе безопасности. Арун обеспечил мне
доступ. Я написал ему по Воксу, пройдя, потому что не знал плана здания, где было много
коридоров и поворотов. Но он не ответил. Мне стало не по себе, лед коснулся спины от
ощущения дежавю.
Я потянулся туда, где прятал ножи, их вес и твердость успокаивали меня, ощущения
обострились. Белые лампы над головой были слишком яркими, омывали коридоры
дезинфицирующим светом, что напоминал о больницах и смерти. Все прочные двери
были закрытыми, хотя за некоторыми раздавались приглушенные разговоры, когда я
проходил мимо. Наконец, дважды обойдя шесть этажей, я нашел лабораторию Аруна.
Дверь была закрыта, и я постучал, тревожась так, что не мог стоять ровно.
– Входите, - сказал Арун, и я выдохнул с облегчением, услышав его голос.
Я толкнул тяжелую дверь и обнаружил Аруна обмякшим на стуле, его локти лежали
на большом черном столе. Он был в ярко-желтом лабораторном халате, его оранжевые
волосы не торчали, а были связаны в хвостик. Комната была с одной стороны уставлена
компьютерами и крупным оборудованием, которое я не знал. Здесь было еще три стола с
бутылочками и флаконами. Было слышно низкое гудение вентиляторов и машин, не было
четко выраженного запаха.
– Я рано? – спросил я, придвигая стул к Аруну.
Он покачал головой.
– Они умерли.
Мой пульс тут же участился.
– Кто? – мой голос прозвучал как крик в пустой лаборатории.
– Мои обезьяны.
Арун коснулся Ладони, экран на дальней стене начал показывать запись. Звука не
было, экран показывал Аруна в желтом защитном костюме с закрытой головой. Он стоял