Желанный

Дюран Александра

Отец с сожалением посмотрел на Дану. Для него она была по настоящему огорченной, а я считала, что она слишком хорошо умеет играть.

— А тетради, ручки? — попробовал папа снова.

Я готова была стонать.

— Можно я схожу одна? — спросила я с надеждой глядя на него.

— Как ты доберёшься до торгового центра? — спросил он, поднимая бровь. — Мой водитель будет занят.

— Я могу подвести тебя, а потом мы разойдёмся, — предложила мне Дана, снова воодушевившись.

Я неохотно кивнула.

Глава 4

Во

вторник утром я стояла перед большим зеркалом в своей новой огромной гардеробной, глядя на себя в школьной форме, которая слишком идеально сидела на мне.

Дело в том, что мне было в принципе сложно подобрать одежду. Природа одарила меня довольно широкими бёдрами, большой грудью, узкой талией и ростом вряд ли больше 160. Всё это звучало хорошо до тех пор, пока мне не надо было выбирать одежду. Вся она была мне либо мала в попе, либо большой в талии, либо волочилась по земле в 10 метрах от меня. Я не была худой, но и толстой меня назвать нельзя, особенно сейчас, когда из-за стресса я сбросила несколько килограмм.

При взгляде на эти вещи сразу было видно, что форма сшита на заказ у дорогого портного. Мягкая шерстяная ткань и идеальные швы.

Юбка трапеция в синюю клетку идеально сидела на моей талии, облегала бедра, а потом слегка расширялась к низу.

Я накинула сверху пиджак из точно такой же ткани с вышитым на груди гербом.

У какой нормальной школы вообще есть герб? Мы что в Англии 19 века?

Я быстро стянула с себя форму, повесив её на плечики, потому что через пять минут я должна стоят у входа. Я натянула первое, что попалось и вышла из комнаты.

— Ты готова? — спросила улыбающаяся Дана, когда я оказалась в прихожей. Я едва заметно вздрогнула от испуга, не ожидая, что она придёт сюда раньше меня.

Эта её фирменная улыбка просто выводила меня из себя. И только понимание, что это не совсем нормально, удерживало меня от того, чтобы выйти из себя.

Я кивнула.

— Как тебе форма? — спросила Дана, закрывая за нами дверь.

— Красивая, — сказала я, стоя в ожидании лифта.

Лифт просигналил о своём прибытии, и мы вошли в полностью зеркальное помещение. В последнее время я старалась не смотреть на себя в зеркало, поэтому отпустила глаза в красный ковёр на полу, в котором утопали мои любимые кеды.

Напряжение в лифте можно было резать ножом. Дана не могла найти тему для разговора, а я просто не хотела с ней говорить.

А нам ещё в машине вместе ехать. Хорошая будет поездочка.

***

— Может пообедаем вместе? — спросила Дана, когда припарковалась около торгового центра.

Я пожала плечами, стараясь не показывать своего облегчения от того, что наше совместное времяпровождение закончилось.

— Если что, позвони, я буду недалеко, — сказала девушка.

Я кивнула, хотя прекрасно знала, что не позвоню. Да и

сдаётся мне, что она сама на это не особо рассчитывала.

Я вылезла из машины около огромного торгового центра, прихватив свой рюкзак. Вчера папа дал мне кредитку, отказавшись говорить, сколько там денег. Так что сегодня я могла накупить себе гору интересных книг, милых тетрадок, ненужных блокнотов, прикольных, но не удобных ручек. Я просто сходила с ума по канцелярии. Раньше у меня всегда была стопка новых блокнотов дома на всякий случай. Но эта самая стопка пополнялась куда быстрее, чем мои идеи, как использовать блокноты.

***

Мой телефон завибрировал, когда я подходила к выходу из торгового центра, нагруженная грудой пакетов. Мне пришлось остановиться и поставить их на землю, чтобы они сами не повалились из моих рук.

— Да, — ответила я, придерживая телефон плечом.

— Пообедай с Даной, — сказал отец с ходу.

Нет, пожалуйста, только не это.

Я раздражённо вздохнула.

— Она что, уже успела тебе нажаловаться?

— Пообедай с ней, — повторил папа, пытаясь уговорить меня.

Как мило. Я поморщилась.

— Я не хочу, — сказала я, грызя ноготь большого пальца.

— Ты ела что-нибудь сегодня?

— Нет, но ты меня не понял. Я не хочу есть с ней, — сказала я с нажимом на последнее слово.

— Для неё это важно, — сказал он на этот раз намного жёстче. — Она этого хочет.

Его вообще не волновало, что хочу я. Сейчас его девушка по какой-то непонятной причине хотела подружиться со мной, и он шёл на её поводу. И сдаётся мне, что если через неделю она захочет выставить меня из дома, папа сам соберёт мне чемодан.

— Я не хочу обедать с ней. Не так давно у меня умерла мама, и я не смогла забыть её так легко, как это сделал ты. Пожалуйста, не заставляй меня, — сказала я, надеясь, что он поймёт меня.

Я готова была приложить любые усилия и сказать всё что угодно лишь бы не оказаться ещё раз в одном помещении наедине с Даной.

— Не будь ребёнком, — грозно отозвался отец. — Ты пообедаешь с ней и точка.

Я пыталась показать, что для меня это ужасно, но мой отец никогда не слушал меня.

Он всё ещё, спустя столько лет, пытался сблизить нас с ней. Он делает это не по своему желанию, не потому что хотел сделать нас счастливой семьёй. А потому что так хотела Дана. Но у меня уже была одна счастливая семья и ещё одной мне не надо.

— Я честно не знаю как с тобой разговаривать, — вздохнул отец. — Ты всё делаешь мне наперекор.

Конечно не знаешь. Откуда тебе знать, как разговаривать со своим ребёнком?

— Я не просила тебя забирать меня. Я не просила тебя со мной разговаривать, она твоя жена, обедай с ней сам.

Я вела себя, как ребёнок, и я прекрасно это понимала. Но на войне все средства хороши, особенно если это война с собственным отцом.

На секунду в трубке стало тихо.

Пожалуйста, пойми меня.