Желанный
Шрифт:
— Во сколько на занятия? — спросил отец, отрываясь от такой же большой, как и моя, чашки кофе.
Кофеманкой я была явно в него.
— К десяти.
Единственный плюс этой школы, помимо конечно шикарной формы, — все учатся в одну смену. А следовательно не надо иди в школу к 8 и вставать в 6, как мне приходилось это делать раньше.
Папа посмотрел на часы, висящие на стене напротив. И усмехнулся.
Я знаю, о чем он подумал. Сейчас семь часов утра. До школы ехать тридцать минут максимум. И даже если я выйду
Что я буду делать два часа? Я без понятия. Но я чертовски волновалась. Волновалась так, что час выбирала наряд для школы, хотя что там выбирать, если есть форма. Волновалась так, что не могла ночью уснуть, но при этом проснулась раньше будильника. Волновалась так, что меня всю трясло, как в ознобе, а еда просилась наружу.
— Мне пора, — сказала сидевшая до этого тихо Дана, поднимаясь и напоминая о своём присутствии. — Спасибо, за завтрак, я задумываюсь о том, что тебе надо готовить каждое утро.
Папа улыбнулся своей девушке и проводил её взглядом до кухни, куда она отнесла тарелку.
Мы ещё пару минут посидели в абсолютной тишине, которая не настолько резала мои уши, как сирена в моей голове, призывающая прямо сейчас лечь в кровать и укрыться с головой под одеяло.
— Я бы с радостью подвёз тебя в в школу, но мне надо на работу, — сказал папа, возвращая моё внимание к себе, и тоже поднялся. — Виктор заберёт тебя в девять. Надеюсь ты не обижаешься?
Я кивнула даже не до конца осознав это.
Что могло быть хуже? Правильно, ничего! Ехать в школу в первый день с водителем, которого я слегка побаивалась. Виктор вводил меня в тихий ужас, в основном из-за его телосложения. Он скорее был похож на телохранителя, чем на водителя. Хотя папа клятвенно утверждал, что ему не нужна защита. И я надеялась на это. Потому что потерять ещё одного родителя, каким бы он не был, не было тем, о чём я мечтала.
Я натянула на себя лучшую улыбку.
— Всё нормально, — пробормотала я, стараясь скрыть своё разочарование.
Но ничего не было нормально. Я не хотела делать вид, что не обижаюсь, потому что на самом деле было чертовски обидно. Возможно во мне жил капризный ребёнок, но в момент, когда моя жизнь практически начиналась заново, я как никогда, я нуждалась в поддержке папы.
Так с улыбкой на губах, но болью на душе я осталась одна в гигантской квартире, за два часа до школы.
***
— Ты не можешь пойти со мной, — сказала я, когда поняла, что мама не шутит. Она стояла позади меня, заплетая мои длинные русые волосы в косички.
Сегодня было 1 сентября, и моя милая, вечно занятая мама собралась идти со мной в школу. Она даже взяла выходной в больнице, что делала только в крайних случаях.
— Я твоя мама, я могу, — улыбнулась она своей шикарной улыбкой, от чего её голубые глаза засветились.
— Но я же уже не ребёнок, — нахмурилась я. — Ни
Только то, что я сидела удерживало меня и моё дикое желание топнуть ногой, словно капризное дитя.
— Они многое теряют, — уверено сказала мама, ничуть не поколебленная моим упрямством. — Если тебе стыдно за меня, то я могу притвориться, что я пришла посмотреть на другого ребёнка, или можно сказать, что я твоя сестра, — её длинные тонкие пальцы очень умело наводили красоту на моей голове.
Я смотрела в зеркало на маму и, не смогла сдержаться, рассмеявшись.
— Малышка, я буду ходить на твои линейки до тех пор, пока буду жива, — уверено произнесла она, откидывая свои кудрявые рыжие волосы с лица.
Глава 7
Я не хотела знать, сколько стоит обучение в этой дурацкой частной школе, которая больше походила на дворец. Я вылезла из машины и, отдёрнув юбку, поспешила по подъездной дорожке в школу. Гравий под моими ногами хрустел, и я чувствовала себя слегка не в своей тарелке.
Вокруг сновали избалованные подростки, которые казалось не обращали на меня никакого внимания. Шум, смех и непрекращающиеся разговоры. Этому месту мог позавидовать сам Хогвартс.
В главном здании лестница из тёмного дерева с резными перилами. Репродукции картин на стенах. По крайней мере я надеялась, что это были всего лишь репродукции (и что они не умеют разговаривать). Мраморные статуи полуголых людей. Золотые канделябры на стенах. Роскошная хрустальная люстра, свисающая с высокого потолка.
Действуя под чётким руководством отца, я с трудом отыскала канцелярию, где мне нужно было узнать своё расписание и уточнить интересующее меня вопросы. Но в моей голове был единственный вопрос, который я хотела задать, стоя в очереди, состоящей из других новеньких. Можно ли мне прямо сейчас пойти домой?
— Владислава Алмазова, — сказала я, когда подошла моя очередь, положив на стойку перед секретаршей всё недостающие в личном деле документе.
Женщина вздохнула, рассматривая стопку моих документов. Вот у кого день начался ещё хуже, чем у меня. Толпа новеньких, ничего не знающих подростков, которым нужна помощь, была не лучшим способом провести хорошее утро.
Она сунула мне расписание моих занятий, карту школы, и направление к психологу.
— Что это? — спросила я, непонимающе уставившись на последний листочек.
— Это в третьем корпусе, первый этаж. Сегодня после уроков, — монотонно проговорила секретарша то, что я и сама могла прочитать на листке, даже не посмотрев на него.
Я всё ещё непонимающе глядела, но теперь уже на саму женщину. И по всей видимости ей это не особо нравилось.
— Это твоё имя? — спросила она, ткнув пальцев в направление.