Желай, Рапунцель
Шрифт:
– А это небольшой гибрид чего-то с чем-то, – поразмыслив, сообщил Глеб и открыл следующую дверь.
Половину помещения занимали тренажеры. Большинство, типа скамьи для пресса, скорее всего, были куплены специально для Якова. У дальней стены располагались хореографические поручни. Места для небольшой тренировочной программы вполне хватало. Вторую половину помещения занимали стол с компьютером и напольные полки с папками. Небольшой импровизированный кабинет отделялся от такого же импровизированного спортивного уголка белоснежными тумбами на два выдвижных ящика. Наверху пристроилась пара свернутых
На столешнице недалеко от компьютера стояла рамка с фотографией. Даня, сгорая от любопытства, припустила прямиком к рабочему столу.
Фото было облачено в зеркальную рамку. Откинув скромность, Даня подхватила фотографию. Глеба на изображении было просто не узнать. Когда-то этот парень умел по-настоящему смеяться и, похоже, был еще тем шутником. Юноша лет девятнадцати с волосами до плеч, одетый в синюю футболку, усыпанную загогулинками, и удлиненные шорты, чуть ли не лопаясь от смеха, водружал футбольный мяч на голову светловолосому ребенку лет семи-восьми.
Даня поднесла рамку ближе к лицу, вглядываясь в черты белокурого создания.
«Ути-моя-пуся!» – наверное, именно это или нечто еще более сюси-пусечное проворковала бы добрая половина особо чувствительных натур планеты Земля, другая бы половина, пылая от умиления, принялась бы устраивать с рамкой обнимашки.
Эта маленькая белобрысая пальмочка, гадкая Принцесса, юный трепатель нервов, – и все в одном Яков Левицкий, – в нежном невинном возрасте был до умопомрачения мил. Дане, скупой на сюси-пуси реакцию, пришлось признать данное обстоятельство как неопровержимый факт. Зеленоглазое маленькое чудо, умилительно надувшись, сердито пялилось снизу-вверх на Глеба. Маленькая детская ручонка цеплялась за край футболки парня, а вторая ручонка, словно лапка котенка, упиралась в округлый бок футбольного мяча в явной попытке спихнуть с головы раздражитель. У Якова уже тогда были длинные волосы. А светло-фиолетовая футболка с силуэтом фигуриста на груди и длинные белые шортики добавляли ему еще больше очарования.
Прямо кукольная куколка.
«Мне срочно нужен дубликат фото. – Даню аж в жар бросило, когда она представила, как славненько будет дразнить Принцессу этой фотографией. – А Левин тут такой смешливый. Никакого сравнения с нынешним переизбытком серьезности».
– Ох, компромат. – Глеб, заглянувший Дане через плечо, картинно водрузил руку на глаза. – И как же я не подумал спрятать.
– Я все запомнила, – ухмыльнувшись, заметила девушка.
– Тогда придется от вас избавиться. – Глеб качнулся в ее сторону. До Дани вновь донесся аромат шампуня и геля для душа. – А теперь проголодались? Если дадите мне минут пять, я закончу с приготовлениями.
Мужчина ретировался из помещения прежде, чем услышал, дозволяет ли ему Даня отлучиться на эти пять минут.
«Похоже, больше фотографий нет. – Даня прошлась взглядом по тренажерам. – Суровое мужское жилье. Хотя, в общем-то, очень даже уютное. Лёля, Гера и Кира, наверное, хотели бы жить именно в таких апартаментах. А не ютиться в мелких норках на головах друг у друга. Я сама желала бы так жить. И уверена, смогла бы обеспечить себе такое, если бы только уехала заграницу и стала работать на Владимира. – Она поставила рамку на место и, сморщив
– Даниэла!
Даня, заторопившись, выскочила в коридор. Ей и так уже было оказано сверхъестественное доверие: и в крепость пустили, и в домашнем виде показались, и даже до домашних фотографий допустили, – а это такой интимный момент!
«Или хочет продемонстрировать, какой я незаменимый работник, или… еще какое-то подозрительное «или».
Даня опасливо заглянула в проем, ведущий в новое помещение. Длинный диван и пара объемных кресел вокруг стеклянного столика. У стены – домашний кинотеатр.
– Смелее! – донеслось откуда-то сбоку. – Двигайтесь в сторону прихожей.
«Супер. Заблудилась в чужой квартире. И уже потеряла счет комнатам». – Она, приняв чинный вид, приоткрыла створку двойной стеклянной двери и прошла в следующую комнату.
– Из зала выход сюда тоже есть, – встретил ее пояснением Глеб.
Даня никак не отреагировала. Резкий переход от сладковатых ароматов, витающих в коридоре, к аппетитным запахам только что приготовленной еды ввел ее в ступор.
Кухню в классическом стиле отделяла от половины помещения, отданного под миниатюрную столовую, стойка. К ней были подвинуты два высоких стула с кожаными сиденьями.
«Свечки! Он поставил на стол свечи!»
Стол, прикрытый темной скатертью с серебристыми нитками, щеголял сервировкой, достойной роскошного ресторана. Кроме белых тарелок и поблескивающих от чистоты столовых приборов, стол хвастался плетеной корзиночкой с булочками, вытянутым блюдом с овощной нарезкой и фигурно выложенными тканевыми салфетками. На основных тарелках пристроились черные пиалы для салатов, у основания словно обсыпанные снежной крошкой. Сверху они были прикрыты крышкой.
– О ваших вкусовых предпочтениях мне почти ничего неизвестно. – Глеб галантно отодвинул для Дани стул. – Поэтому решил действовать наобум.
«Думаю, с ходу ты мог бы ошибиться только в одном…» – Даня, чувствуя себя натянутой струной, опустилась на предложенное место.
– Вас не интересуют алкогольные напитки. Так что в этом плане опасаюсь промахнуться со вкусом. – Глеб с театральным апломбом водрузил на стол кувшины с апельсиновым и яблочным соком.
«Надо же… не ошибся… И даже не забыл».
Даня поймала себя на мысли, что думает о Глебе с определенной теплотой. Он был далеко не идеальным, но его внимательность к деталям заслуживала уважения.
– Спасибо. – Она уставилась на трепещущее пламя свечей. – Опасно. Пожар и все-такое.
Смешок. Даня обернулась и успела уловить до крайности привлекательную улыбку Глеба. Похоже, гендиректору Левину была по душе вся та чушь, которую она периодически несла.
– Можете задуть.
– И загадать желание?
– И даже десять.
– У меня не найдется столько желаний. – Даня задула одну из свечек. Желание на ум так и не пришло.
– У всех есть желания. А некоторые из них – заветные. – Глеб присел на стул напротив. – Как вы относитесь к свинине?