Железная команда
Шрифт:
— Эй, оголец! — крикнул он, заметив Шваблю. — Таракана не видел?
— В мастерской, наверно. Где еще?
— Слетай, скажи: Мухортов ждет.
Тараканом оказалась худенькая смуглая девушка в засаленных шароварах и в серой кофточке. Звали девушку Шурой. «Таракан», как понял Никита, было прозвище, образованное от фамилии — Тараканова. Идти к Мухортову она и не подумала, а к Швабле прицепилась: будто бы это он вчера насовал лягушек в постели девчат из штукатурной бригады.
Лева сплюнул сквозь зубы, подражая Мухортову:
— Опять мне следствие с
Девушка схватила метлу, и Лева не стал ожидать ее доказательств. Никите едва снова не влетело за компанию с ним.
— Ладно, Таракан, — вполголоса погрозил бывалый путешественник, когда они отбежали от мастерской, — тебе-то я не лягушку под одеяло посажу.
Около большого сруба, где работали плотники, несколько мальчишек выгружали песок из машины. Самый младший, чумазый вертлявый сорванец с сивой головой, как будто обсыпанной пылью, размахивал рогаткой. Он звал кого-то пронзительно и картаво:
— Гей, быстрлей, сейчас купаться поедем!
— Слышишь! — обрадовался Никита. — Давай попросимся с ними.
— Что ты! — удержал его Лева. — Там же Митька со своими босяками. Драчуны — спасу нет! Свяжись только с ними — наплачешься. Надают и выбросят из машины где-нибудь на дороге.
Характеристика Митькиной компании тут же подтвердилась. Чумазый сорванец с рогаткой, заметив Леву с Никитой, умолк на секунду, потом ощетинился и завыл, точно кот перед собакой:
— Ую-ю, Мить, смотрли, Швабля!
Ребята, бросив лопаты, попрыгали на землю с явно не мирными целями. Камешек, пущенный из рогатки маленьким задирой, взбил фонтанчик пыли на дороге.
— Ну, видал, какая тут публика? — сказал Швабля, уводя Никиту от злой Митькиной шайки.
Никита вытер вспотевший нос. Да, теперь он видел, что народ здесь подобрался не из приветливых, надо было дорожить Левиной дружбой.
После беглого знакомства с поселком Швабля предложил заняться подготовкой к путешествию. На деньги, которые имелись у Никиты, купили копченой колбасы и конфет. Никита хотел попробовать, что за конфеты, но Лева сказал, что настоящие путешественники должны уметь воздерживаться от лакомства и откладывать запасы продовольствия на трудные дни. Кульки с покупками Швабля посоветовал спрятать в его тайник, чтобы потом без помех в любое время взять в дорогу.
Тайником называл он заброшенную землянку в роще за поселком. Оглядываясь, Швабля ковырнул гвоздем висячий замок на двери и открыл ее.
В тайнике стояла прохладная земляная сырость. Слабый свет проникал через небольшое грязное окно в покатом бревенчатом потолке. Присмотревшись, Никита различил множество предметов, которые никак не ожидал тут встретить. Левин тайник напоминал слесарную мастерскую. На скамейках, на нарах, на полу — всюду лежали гайки, болты, детали каких-то машин. Впрочем, имелось и такое, что указывало на истинное призвание хозяина. На деревянных колышках, вбитых в земляную стену, висел закопченный чайник и клетка, сделанная из фанерного ящика. В клетке за металлической сеткой сидела сова. Никита принял ее за чучело, но, когда протянул руку,
Пока он забавлялся, дразня ее, Швабля успел пошнырять во всех углах.
Внезапно над ухом Никиты раздалось зловещее шипение. Он обернулся и с криком отпрянул: возле его лица шевелилась змея в стеклянной банке.
— Жизнь или смерть! — шатнул к нему Лева, наклонив банку и дико вращая глазами.
Никита понимал, что приятель шутит. Но для человека, не выносившего прикосновения даже лягушонка, видеть змею в такой близости было все равно, что положить ее за пазуху. Не помня себя, Никита швырнул в Леву какой-то железкой. Банка со звоном рассыпалась, а Никита стремглав бросился к выходу.
На дворе он сразу опомнился. Злость на Шваблю сменилась беспокойством: Леве угрожала смертельная опасность.
— Убегай! Убегай! — надрывно кричал Никита, нетерпеливо перебирая ногами.
Лева появился в дверях, держа извивавшуюся змею в руке. Трудно было поверить своим глазам: живая змея в голой руке!
— Брось! Ужалит! — задохнулся Никита и первый раз в жизни почувствовал, как шевелятся волосы на затылке.
Однако змея не ужалила сошедшего, как видно, с ума путешественника даже тогда, когда тот повесил ее себе на шею.
— Чего ты орешь? — зашипел Швабля по-змеиному, недовольный, что Никита очень шумно выражал опасения за его жизнь. — Не вопи, я эту ядовитую гадюку здесь оставлю…
Он кинул змею в землянку и, запирая дверь, ухмыльнулся.
— Пусть-ка теперь кто в тайник сунется! Гадюка будет сторожить наши припасы.
Никита не сразу успокоился от пережитого потрясения. Только убедясь, что Лева не собирается падать замертво, он пролепетал:
— Как она тебя не укусила?
Швабля загадочно шмыгнул носом, потом, взяв с Никиты торжественную клятву быть немым, как дерево, открыл ему, что знает тайное заклинание против змей.
— Для меня всякие там кобры, питоны все равно, что дождевые черви или гусеницы. Недаром же я в Индии бывал.
До этого случая верилось и не верилось тому, что рассказывал о себе Швабля. Попробуй он еще заикнуться про заклинания — и Никита бы рассмеялся ему в лицо: какой же пионер не знает, что всякие заклинания глупая выдумка. Но если на твоих глазах человек вешает себе живую змею на шею — тогда как? Есть заклинатели?..
— А мне можно этому научиться? — Никита робко взглянул на необыкновенного человека.
— Посмотрю, на что ты годен, — неопределенно ответил Лева, поспешно уводя его от тайника. — Прежде всего — слушаться. Без моего разрешения сюда не ходить, ни с кем больше не водиться и вообще делать то, что я прикажу. Согласен?
Как же было не согласиться? Никита согласился бы сейчас за ним на Луну или ещё дальше.
— Двигай домой, — велел Швабля. — Готовь снаряжение к походу, а мне надо одно дельце провернуть. Жди меня! — крикнул он вдогонку Никите и добавил про себя, тихонько посмеиваясь: — Будет сегодня в поселке веселенький аттракцион. Выступает великий заклинатель змей Леонтий ибн Швабля!..