Железнодорожница

Лондоковская Вера

— Да ты что?

Вот так знакомиться на улице!

— Вернее, он там учился, но потом того… турнули его.

— Как турнули?

— Да как — выгнали!

— Это я поняла. Но как именно турнули? Если отчислили за неуспеваемость или плохое поведение, то обратно уже не возьмут. А если он в академку ушел или по собственному желанию, то легко можно восстановиться.

— А ты точно знаешь? — у соседки лицо посветлело от вспыхнувшей надежды.

— Точнее некуда. Всегда такой порядок был. Так

что узнай у него. Если ушел сам, то пусть идет и восстанавливается. И учится себе дальше.

— Да в том-то и дело, что он на работу хочет устраиваться. Говорит, семью же теперь содержать надо.

— Так в мореходке после второго курса они идут в рейс на практику, там он хорошо заработает.

Минуту соседка оторопело смотрела на меня, а потом кинулась к двери:

— Побегу, обрадую своих!

— Давай!

Господи, время уже десятый час! Я отдохнуть хочу, я помыться хочу и спать. А надо еще пить чай с пирогом и беседовать с Машей. И никуда не денешься, Ритка же у нее учится. Только бы никакие гости больше не заявились!

Наутро я поехала на железнодорожный вокзал и, немного побродив, нашла кассу межгорода. Однако, от окошечка кассы вилась очередь чуть ли не до самого выхода. И что мне делать? Вставать в очередь? Или попробовать взмахнуть своей волшебной бордовой корочкой?

Пока я думала, в зале появилась представительная женщина в железнодорожной форме. Набравшись наглости, я решила подойти к ней.

— Пойдемте, — без обиняков сказала она, выслушав.

Мы подошли к кассе.

— Вера, закрывай на учет! — крикнула женщина кассирше и повернулась к очереди: — Товарищи, не волнуйтесь! Закрыто будет всего десять минут!

За окошечком тут же появилась табличка со словом «Учет» и задвинулись шторки.

Моя коллега пропустила меня внутрь кассы и закрыла дверь.

— Здравствуйте, — я протянула ей удостоверение и выписку на льготные билеты.

— Привет, тебя как зовут?

— Альбина.

— Меня — Вера. Садись. Правильно сделала, что к дежурной подошла. А то сейчас сезон горячий, билеты быстро расхватывают. Тебе на какое число?

— Ну, отпуск начинается второго июля. Хотелось бы на ближайшие даты.

— А в каком направлении?

— В Москву.

— Тогда и бери на второе июля. До Москвы знаешь, сколько ехать? Зачем тебе драгоценные дни отпуска терять?

— Так если есть на второе, я с радостью, — согласилась я. Только бы нашлось то, что мне нужно! — Мне надо купе, мы вчетвером едем. Два билета льготных и два по полной стоимости.

— А обратно когда? Когда тебе на работу выходить?

— Восьмого августа.

— Тогда обратные билеты должны быть со второго по пятое августа, чтобы успеть, правильно?

Я кивнула.

— Получается, с тебя за два полных билета туда и обратно — триста шестнадцать

рублей. А твои и дочкины идут бесплатно. И туда, и обратно будете ехать в одном купе. Так, и главное, не забудь, что время, указанное на всех билетах, московское. Надо на наше переводить. Отъезд у вас, получается, второго июля в шестнадцать ноль три по нашему времени.

— Поняла, спасибо огромное! — я отсчитала деньги. — Скажи, а если вдруг так получится, что муж не сможет поехать? Можно будет его билеты вернуть?

— Да, конечно, можно. Сейчас пора отпусков, так что без проблем. Вот, возьми еще расписание остановок, которые по пути будут. — Вера улыбнулась. — Пригодится. На самолете, конечно, быстрее, но там и билеты в два раза дороже, и льгот у нас там никаких нет.

Я вышла из здания вокзала, дрожа от счастья. С билетами, надежно спрятанными в сумочке. И с отличным настроением. Сегодня мне в ночь, а очередные выходные я проведу с пользой. Столько всего надо: форму из ателье забрать, в институт по поводу поступления съездить.

Надо было видеть, как просиял дед, когда я вернулась домой и показала ему заветные билеты!

— Второго числа едем, — сказала я, — надо будет заранее вещи собрать, чтобы потом не бегать.

— Само собой, — кивнул он радостно, — а ты билеты спрячь в секретер, — так он называл отделение в «стенке» с откидной дверцей.

— Хорошо.

Я спрятала билеты и пошла обедать.

— Ты знаешь, мне сегодня показалось, что я видел Светку с Володькиными дочками, — сказал дед, заходя на кухню.

— Почему показалось? Скорее всего, это они и были. Я же тебе рассказывала, как я ей ответила. А где ты их видел?

— Я из магазина возвращался, а они дорогу переходили.

— Так окликнул бы их.

— Так я и окликнул, а они не заметили, дальше пошли. Ну, я дорогу перешел и стою смотрю, куда же они направляются.

— Подожди, так ведь Володька просил после обеда их из садика забирать, — вспомнила я, — а она, получается, забрала после завтрака?

— Ой, а то ты Володьку не знаешь, — усмехнулся дед, — ему палец дай, он руку по локоть откусит. Может, вообще попросил не водить сегодня в садик, а посидеть с ними весь день.

— Зачем ему это, интересно, понадобилось? — задумчиво произнесла я, наливая в кружку заварку и добавляя кипяток. — Вот поэтому я и продиктовала ему четкие условия: когда, как и так далее. Тоже сразу подумала, что попросит он одно, а потребует потом другое. В сто раз больше. Так ты увидел, куда они пошли?

— Конечно, увидел. Они зашли в столовую для слепых.

— Что? — я едва не поперхнулась чаем. — Зачем для слепых?

— Так она самая дешевая из всех столовых, — пожал дед плечами. — Светка и сама туда ходит, и сына своего водит.