Железные лилии

фон Лоренц Александра

Герцог внимательно посмотрел на рослого молодо-го мужчину. Альмер сидел на краю стула, упершись локтя-ми в колени. Его задумчивый взгляд был направлен куда-то в пространство. Он знал, о чем будет этот разговор, отец обстоятельно побеседовал с ним после приезда из Палести-ны.

— Это моя последняя просьба к тебе, Альмер.

Граф поднял вопросительный взгляд на больного.

— Я прошу тебя сохранить наше славное имя. Возьми в жены мою дочь Алисию. Знаю! — герцог остано-вил жестом нетерпеливое движение собеседника. — Она не красавица. Скажем больше… Я, как мужчина,

вполне по-нимаю тебя. Я сам не доволен своей покойной женой, что родила мне такую неудачную девочку. Но она также при-несла и огромное приданое. Зато сыном, которого она мне подарила, был бы доволен любой отец. Да что тебе расска-зывать, ты сам знал графа Ирвина! — И на глаза пожилого человека опять набежала скупая слеза, которую он смахнул исхудавшей рукой. — И планы относительно ее были со-всем другими. Когда был жив мой сын, я не думал, что мне вообще придется выдавать замуж Алисию. Она была пред-назначена богу, и должна была стать аббатисой в монасты-ре, который она бы выбрала по своему усмотрению.

Эверард опять положил руку на сердце.

— Пусть брак будет по расчету, не по любви. Единственное, что я хочу, чтобы у вас родился наследник рода. И ты должен взять наше имя. Ты достоин такой чести.

Норфолк приподнялся. Было видно, что сделать это ему уже было нелегко.

— Ты получишь двенадцать замков, имения, бо-гатство, земли, славное имя. Неужели не стоит мужчине ради всего этого немного попотеть? — граф хрипло рас-смеялся. Улыбнулся и Альмер.

— У нас, мужчин, должно быть хорошее вообра-жение, не правда ли? — и пожилой мужчина закашлялся.

— Ты сможешь иметь любовниц, сколько захо-чешь, Альмер, — опять улыбнулся герцог. — Кто тебе, герцогу, может отказать в этом?

— Но Алисия… — начал, было, граф, но старик прервал его:

— Алисия не будет возражать! Она и так не очень-то интересуется мужчинами. Все монастырь да молитвы. Пусть будет довольна, что хоть иногда покрасуется рядом с таким мужчиной!

Старый Эверард встал и вытянулся во весь свой еще немалый рост.

— Это моя предсмертная воля! — неожиданно твердо произнес он и пошатнулся. — И попробуй отказать старику, — улыбка блеснула в его глазах.

Альмер подскочил к больному и поддержал его за локоть.

— Что вы, милорд, — тихо проговорил он. — Это большая честь для меня.

— Да и сестра моя не возражает против замужест-ва с твоим любимым братом Реем. Она, конечно, не Али-сия, поприятнее, но дура из дур. Но все же титул графа и два больших имения принесет своему мужу в приданое. Ей тридцать пять лет, и она не смогла родить своему лорду наследника. Хотя тот был могучий воин. Ты же его знаешь, был у него оруженосцем. Пусть Рей возьмет себе наложни-цу и сделает ей ребенка. Я думаю, сестра с удовольствием будет растить сына своего мужа, у нее нерастраченное ма-теринское чувство. Пусть лучше займется ребенком, чем своими котами!

Опять дочь

Посреди большого зала с высокими сводчатыми потолками стоял барон Квентин. Его красивое лицо выражало большое беспокойство. Он постоянно поглядывал на дверь,

ведущую в соседнюю комнату — спальню его жены. Из спальни доносились душераздирающие крики. Его жена леди Селина, в который раз обещала подарить ему долгожданного наследника. Вот уже пять лет ей это никак не удавалось. У них было две чудесные дочери, но нужен был мальчик. А два года назад у жены случился выкидыш на большом сроке. Это был долгожданный мальчик. Горе барона было безмерным.

Вскоре крики стихли. Слышался только грозный голос повитухи, местами он переходил в ласковый тон. Она давала распоряжения своим помощницам и что-то говорила Селине.

Барон чувствовал, как бешено забилось его сердце. Почему не кричит новорожденный? Что случилось? И вот раздался плач ребенка. Не в силах больше ждать, он приот-крыл дверь.

— Вам сюда пока нельзя, господин барон! — за-протестовала пожилая женщина. И в тот же миг ее голос смягчился, и она торжественно произнесла. — У вас роди-лась красавица-дочь!

Барон, не обращая внимания на протесты женщин, ворвался в спальню. Когда он услышал слово «дочь», вся радость испарилась, он еле поборол свой гнев. Снова дочь! Он и не посмотрел на свою измученную жену.

Повитуха почувствовала неладное. Она взяла ма-ленький кричащий сверток, прижала к груди и отошла к окну.

Барон подошел к ней вплотную.

— Дочь? — он гневно посмотрел на испуганную женщину

— Да, милорд, да такая красивая!

Барон неотрывно смотрел ей в глаза.

— Я принимаю у вашей жены четвертые роды. Разве вы не понимаете, что чуть ли не каждый год рожать — это тяжелое испытание? Она чуть не умерла. А от вас хоть бы одно ласковое слово! Она не виновата, что господь так распорядился.

Барон по своей натуре был добрый и мягкий чело-век. Приступы ярости для него были величайшей редко-стью. Ему просто было необходимо иметь наследника. Укоризненный тон повитухи магически подействовал на него. Он присел на край кровати и поцеловал свою жену.

Женщина была чуть жива. У нее не было сил даже поднять голову.

— Прости меня, Квентин, — все, что она ему смогла прошептать. Из глаз несчастной роженицы покати-лись слезы.

— Что ты говоришь, любимая? Это ты меня про-сти! — барон сам не сдержал слезы и еще раз нежно поце-ловал обессилевшую жену. — Я тебе очень благодарен за дочь! Прости меня, Селина! Я был не прав! Я не хочу больше никого! — он приподнял женщину и привлек ее к себе. — Селина, моя дорогая, я тебя люблю!

— Вот сразу надо было так! — ласково заметила повитуха. — Посмотрите, какая она красавица! А волосы-то какие! Русалка! — женщина поднесла младенца к отцу. — Чудо, а не ребеночек! А на мамочку как похожа! Но хватит! Роды были тяжелые и вам, миледи надо поспать. Сейчас мы вас вымоем, и вы постарайтесь заснуть. А вы, милорд, идите, отпразднуйте рождение дочери. Вашей жене необходимо отдохнуть.

Приказав принести из погреба бутыль старого французского вина, барон Квентин с лютней в руках распо-ложился возле камина в ожидании праздничного ужина по случаю рождения дочери. Его одолевали невеселые мысли и воспоминания.