Железные Люди в Стальных Кораблях. Том I
Шрифт:
– Мелочи, сэр?
– Лондон по-прежнему дорогой город, - кивнул сэр Натаниэль.
– Встретимся вечером.
Примерка подходила к концу, когда к Джеймсу обратился прежде незамеченный клерк.
– Мистер Хеллборн?
– Совершенно верно.
– Вас просят к телефону.
– Магрудер, - сказал голос в трубке.
– Через двадцать минут в сквере напротив посольства Литбела.
– Я вернусь за мундиром чуть позже, - сказал Джеймс, повернувшись к продавцу.
– Конечно, мистер Хеллборн. Мундир будет вас ждать.
Посольство
В уютном скверике нашлось немало пустых скамеек. Лондон первой половины января не располагал к неспешным прогулкам и посиделкам в парке. Не с точки зрения чистокровного альбионца, разумеется.
В центре сквера возвышался памятник маршалу Веллингтону, еще один из многих. На этот раз Железный Герцог возвышался на боевой колеснице древних кельтов. Копыта лошадей попирали римского легионера в униформе Новой Империи. Легионер лежал на животе и его лицо было направлено к зрителям, так что каждый мог без особого труда узнать "маленького декана". Скромная надпись на постаменте гласила: "Спасителю Британии".
Джеймс полюбовался памятником и развернул газету, захваченную на журнальном столике в ателье. Судя по всему, ее не положили туда владельцы для развлечения клиентов - но кто-то из клиентов ее (газету) забыл. Плохая бумага и нечитабельный азиатский язык с маленьким алфавитом на 70-80 знаков. Ясное дело, боевой листок какой-то мелкой партии борцов за свободу. Оставалось рассматривать фотографии. Маленькие смуглые люди в рваной одежде чего-то требовали, а большие белые и смуглые люди избивали их дубинками и прикладами. Фотографии были крупнозернистые, плохого качества; таким образом, действие могло происходить в любой из великих азиатских империй к востоку от Суэца.
– Вам не стоило так рисковать, Хеллборн, - сказал голос у него за спиной.
Джеймс на всякий случай обернулся; голос принадлежал именно тому человеку, которого он ожидал здесь встретить.
– Не понимаю, о чем вы, - нарочито равнодушным голосом ответил альбионец.
– Я про ваши подвиги в Ледовитом океане.
– Простите, а что я должен был делать? Добровольно отправиться в Сибирь - или вообще в расстрельный подвал? Я не понимаю ваших претензий, бразза…
– Вы пытаетесь меня оскорбить?
– собеседник приподнял бровь.
– Ни в коем случае… конфетка.
– Послушай, южный слизняк… - "Магрудер" обовал себя на полуслове.
– Мне некогда. Где это?
Хеллборн порылся в кармане пиджака и протянул собеседнику сигаретную пачку. Одна сигарета скрылась в боковом кармане плаща, вторую Магрудер закурил от взлетевшего "Зиппо" и тут же прикончил, в три-четыре затяжки.
– Если это имеет какую-то ценность, вы сможете забрать деньги со своего старого счета в Генеральном Банке Ландоффайра, - добавил "Магрудер".
Уже поворачиваясь, он внезапно замер, и Хеллборн понял - ему отчаянно хочется сказать что-то умное и напыщенное. И "Магрудер" это сказал:
– В нашей работе надо работать головой.
И ушел.
"В
Хеллборн покачал головой. Это звучало просто ужасно - на всех известных ему языках.
Посольство Транскавкаской Советской Республики сверкало в ночи тысячью огней - и это не было преувеличением. Конечно, если подсчитать каждую маленькую лампочку.
– Обычная процедура, Джеймс, - напомнил Гренвилль.
– Круги по залу, глаза и уши широко открыты. Уйдете, когда сочтете нужным - или если увидите Возможность с большой буквы. Не мне вас учить. Пойду, поздороваюсь с послом. Вот он, очками сверкает, и лысиной тоже… Ларри!!! Старый альфонс!!! Сколько лет, сколько зим!…
А Хеллборн принялся кружить по залу. Здесь было очень мало знакомых лиц, но они были. "Здравствуйте - добрый вечер - как здоровье вашей жены?
– передавайте привет вашему уважаемому отцу - попробуйте это вино, оно великолепно! урожай 28-го года!
– ах, эта ужасная война!
– что же теперь будет?
– эти русские совсем обнаглели!"
– …эти русские совсем обнаглели, - говорил высокий данорвежский дипломат с красным лицом. Кажется, это был первый вице-консул. Оставалось только надеяться, что лицо его покраснело от гнева, а не от алкоголя.
– Мы не понимаем, почему правительство Его Величества фактически потакает этой бессовестной агрессии?! Сегодня они вспомнили о своих полумифических правах на Свальбард; завтра они вспомнят свою "флаго-демонстрационную" высадку в Шотландии. А что будет послезавтра?!
– Простите, мистер Хенстридж, - говорил чиновник из британского МИДа (кажется, его звали Биндер), - но мы не совсем понимаем, чего вы от нас ожидаете? Если даже доблестная данорвежская армия не покидает свои казармы, а флот стоит в портах, то что должны делать мы? Если даже правительство Данорвегии не может решить, находится ли ваша страна в состоянии войны с Россией, то как должна поступить Британия? Мы всегда готовы оказать содействие нашим союзникам, но при одном условии - если союзники знают, чего хотят. Хотя бы от самих себя.
Хенстридж еще больше покраснел, но ничего не успел ответить. Оркестр на сцене, до тех пор игравший веселую восточную мелодию, неожиданно разразился звуками "Правь, Британия; Боже, храни короля". Не очень умело, но с превеликим энтузиазмом. Король, впрочем, на сцене все равно не появился.
– Леди и джентельмены, Его Превосходительство лорд-протектор Британского Содружества Наций сэр…
Дальнейшие слова потонули в грохоте оваций и партийных салютах.
– О, дьявол… - сказал кто-то в толпе неподалеку от Хеллборна.
– Вот уж неожиданный гость…
Нет, он не имел в виду лорда-протектора. Оркестр заиграл "Slava, slava russkomu narodu!"
– Леди и джентельмены, Ее Превосходительство президент Российской Республики госпожа Мария Спиридонова!
Серию удивленных возгласов и крепких скандинавских ругательств заглушила очередная овация. Госпожу Президента в первую спешили приветствовать ее восточноевропейские и азиатские союзники, потом британцы: а) из вежливости; в) потому что лорд-протектор демонстративно приложился к ее ручке. Потом и все остальные; кроме потерпевших данорвежцев, разумеется, и еще двух-трех заклятых врагов Matushki-Rossii.