Железный человек (сборник)
Шрифт:
Голос железного человека звучал глухо и грозно.
Траубе чувствовал, как подлый животный страх пропитывает каждую клеточку его тела. Он хотел жить. Жить! Каким жалким, каким беспомощным чувствовал он себя перед этой страшной боевой машиной с живым человеческим мозгом! Удар — и он, Траубе, великий ученый, превратится в бесформенную кровавую массу. Жить!
Дрожащей рукой проник профессор во внутренний карман пиджака. Дрожащей рукой извлек он оттуда небольшую сложенную вчетверо бумагу. Не зря берег профессор этот документ.
— Читайте, — протянул он документ железному
И железный человек прочел. Вновь взглянул он на профессора. Но уже не было в его взгляде угрозы. В нем была великая тоска, великий упрек. Губы железного человека дрогнули и шевельнулись.
— Чудовище!
Шагнув назад, он с грохотом повалился на пол.
Потрясенный мозг профессора не сразу осознал происшедшее. Не смея шевельнуться, стоял Траубе в углу. Но вот глаза его расширились. Дикий, отчаянный крик вырвался из груди.
— Гарри! Нед! Нед!
Профессор бросился к железному человеку, неподвижно распростертому на полу. Он разорвал у него на груди рубашку. Он лихорадочно переводил на стальной груди маленькие рычажки. Но тщетно.
Стемнело. Последний отблеск заката погас на далеких горах. В комнату вошли синие вечерние сумерки.
А профессор Траубе все еще ползал по полу, как слепой, ощупывая руками холодное тело железного человека.
Профессор Джон Кэви
Все — в человеке,
все — для человека.
Решение
— Сэм, несносный, что ты молчишь!
Сэм, улыбаясь, посмотрел на сестру, а затем непроизвольно на черноволосую Кэт.
Кэт Лоуренс — подруга Эн по колледжу — уже неделю гостила на ферме у Найтов.
В небольшой столовой уютно. За открытым окном — теплый июльский вечер.
— О чем же рассказывать, Эн? Дорога как дорога. Никаких приключений. Ближе к дому — больше нетерпения… Впрочем, была одна довольно интересная встреча… Полпути я был в купе один. Но вот появился попутчик… Такой высокий, худощавый господин лет пятидесяти… Одет скромно, по-дорожному… Весь багаж — плащ да портфель. Лицо сухое, костистое. Лоб высокий, глаза серые, глубоко запавшие, волосы темные, гладкие, с легкой проседью…
— О, да ты хорошо его запомнил! Видно, примечательная личность! — сказала Эн.
— Как сказать… Пожалуй, ничего особенно примечательного. Меня, признаюсь, несколько смутил его пристальный изучающий взгляд.
Так вот, этот самый господин уселся напротив, надел очки и развернул свежий номер газеты. Но прошло немного времени, и мы, как обычно бывает в пути, разговорились. Узнав, что я только что окончил университет, сосед поинтересовался моими планами на будущее. Ну я, быть может несколько легкомысленно, сказал, что намерен работать у профессора Дорна по электронно-вычислительной технике. Упомянул о рекомендательном письме… Он посмотрел на меня с недоумением и сказал пренебрежительно:
— У Дорна? Что же… Не могу судить о вашем выборе, хотя и знаком с работами профессора. А впрочем… желаю удачи!
Это ученый, решил я и, стараясь говорить профессионально,
— Вы говорите о будущем… А что такое будущее?.. Но довольно об этом… Ваши стремления, ваша горячность мне по душе. Я ведь тоже физик… Так вот, коль скоро у вас возникнет желание поработать со мной… — На листке блокнота он быстро написал несколько слов, вложил листок в конверт и запечатал его. — Передадите по указанному адресу.
Поезд подошел к станции. Попутчик кивнул мне и исчез за дверью.
— И все?! — разочарованно воскликнула Эн.
— Нет еще…
Сэм извлек из кармана небольшой конверт из плотной синей бумаги.
— Вот, посмотрите…
Отец Сэма, высокий жилистый старик, взял письмо и близоруко прищурился. На конверте значилось:
Город Н., улица 17-А,
дом 133, кв. 90.
Г-ну Р. Стоксу (лично).
Печать: профессор Джон Кэви.
— Кэви… Это кто же такой? — поинтересовался отец.
— Как, ты не знаешь этого имени?! — искренне удивился Сэм.
— Откуда мне знать. Я ведь не ученый!
— Кэви широко известен своими работами в области кибернетики, — пояснил Сэм. — Его исследования имеют большой государственный интерес. Основная часть их содержится в секрете. Экспериментальный институт, руководимый профессором, строго законспирирован. Никто не знает, где он находится.
— Что же ты обо всем этом думаешь? — спросила Эн.
— А ничего не думаю!
— То есть как?..
— А так! Хочу отдохнуть бездумно несколько дней, — улыбнулся Сэм и метнул быстрый взгляд в сторону молчаливой Кэт.
— И то верно, — поддержала его мать.
Маленькая речка весело бежала по камням, омывая прибрежные кусты. За деревьями, освещенная ярким солнцем, виднелась красная черепичная крыша фермы.
— Вот и пролетели две недели… — Сэм старался говорить непринужденно.
— Вас ждет любимое дело, — сказала Кэт, покусывая травинку.
Сэм заговорил о перспективах своей работы.
— А знаете что, — перебила его Кэт, — мне кажется, вы в своем увлечении наукой, техникой… отрицаете многое… Посмотрите, — она протянула тонкую смуглую руку, — разве это не прекрасно? Если лечь на траву и смотреть сквозь ветви на небо… долго-долго… расстояния меняются… — Ветки то страшно высоко, то — перед самыми глазами. Какая-нибудь травинка на мгновенье покажется огромной… И вот ваша техника со всем этим в каком-то противоречии!
— Не понимаю, в чем тут противоречие!
— Ах, не умею сказать! В вашей технике есть что-то жестокое, неумолимое… Мне кажется порой, что железный колосс схватил за руку маленького беззащитного человека и увлекает за собой… И вот колосс идет все быстрее и быстрее… А человек сопротивляется… Но разве можно сопротивляться слепой железной силе? — Кэт зябко повела плечами, зрачки ее расширились. Сэм удивленно смотрел на девушку. — Нет, нет, — продолжала она, — я, видимо, не так говорю… Дело не в технике, конечно… Но нельзя забывать и о человечности!