Железный человек (сборник)
Шрифт:
— Но почему вы не порвали с профессором? Что вас удерживало около него? — воскликнул я.
— Трудно сказать. Мне и самому это неясно. Может быть, то же самое любопытство, которое заставляет зверька наблюдать за хищником и забывать о грозящей ему опасности… Может быть, многолетняя привычка…
— Скажите, у профессора есть деловые связи с различными людьми?.. Например, господин Стокс…
— Да, да, Кэви связан с различными людьми. Чем — до сих пор мне неясно, только не наукой. Взять того же самого Стокса — отвратительная личность, — профессор много переписывается с ним, несколько раз в году профессор улетает из института по каким-то своим делам. Вы, конечно,
— Скажите, — после недолгого молчания спросил меня Кэмпер, — вы ничего не знаете о вашем предшественнике?
— Предшественнике?
— Да, вижу, ничего не знаете. Так вот, незадолго до вас у профессора работал молодой человек примерно вашего возраста. Джон Крафт. Внешне он мало походил на вас. Это был худенький бледнолицый блондин, несколько замкнутый, меланхоличный.
Он окончил какой-то из институтов по специальности физика и работал у профессора месяцев шесть. Как шла его работа, доволен он был ей или нет — не буду говорить. С некоторых пор в его поведении появились странности, а позднее — явные признаки сумасшествия.
Однажды он зашел к нам с толстым свитком записей. Он просил меня сохранить эти записи и, главное, не показывать их профессору. Вечером того же дня он застрелился.
— Застрелился? А причины?
Вместо ответа Кэмпер достал из шкафчика тетрадь и протянул ее мне.
— Вот… Это — дневник. Мне трудно передать его содержание. Много в нем странного, горячечного воображения, но много и правды. Отдаю его вам, но прошу из уважения к памяти бедного молодого человека не показывать профессору. Прочтите. Может быть, это откроет вам глаза на многие события, определит вашу судьбу…
И вот дневник в моих руках. Кэт, вы поймете мое нетерпение! Сегодня ночью буду читать. Я чувствую, что стою на пороге разгадки великой тайны. Напишу обо всем.
Сэм.
Письмо удалось отправить нелегально, при помощи Кэмпера.
Третье письмо
Кэт! Я очень виноват перед Вами! Простите мое долгое молчание. Вы верили в меня, в мою настойчивость, в мое будущее… А я обманул вас… Э, да что там! Лучше сказать сразу: я ушел от профессора Кэви. Нет, не ушел — сбежал! Принудили обстоятельства. Объяснять все в письма не буду. Лучше потом… Поверьте, это бегство имеет оправдания. Я глубоко сожалею, что потерял возможность работать у профессора… Передо мной навсегда закрылись двери в мир удивительных вещей и событий. Но поздно сожалеть. Нужно подумать о другом. Они, несомненно, не оставят меня в покое. Будут преследовать меня. Может быть, постараются уничтожить. Кэт, я уезжаю далеко… Когда вернусь в родные края — не знаю. Дома побывать не пришлось. При первой возможности напишу вам обо всем. Посылаю вам дневник, о котором сообщал в прошлом письме. Прочтите его и сохраните.
Я решил разбить дневник на несколько частей и озаглавить каждую из них. Думаю, что это позволит лучше уловить мысли и настроения автора. К тому же он уже не сможет предъявить мне свои претензии за эту вольность.
Сэм.
Дневник Джона Крафта
Мэри
…Это великое дело! Могу ли я оценить его? Читать, читать… Пройдет время, и все будет проще, яснее… Да, в гениальности — простота. Ньютон и Лейбниц, Эйнштейн и Винер… Кэви идет новым путем логических построений.
Долго беседовал с Кэви. Высказал ему некоторые свои соображения, сомнения. Профессор улыбнулся.
— Ну что же, хорошо! Подумайте, поразмыслите…
Почему меня так смущает его улыбка? (Не то слово!) Она рождает во мне чувство неловкости и тревоги.
Пошел погулять после работы. Мэри, как всегда, отказалась от моей компании. Вот уже скоро два месяца, как я у профессора, а мы с ней как будто бы только что познакомились. Странно… Люди не относились ко мне плохо. У меня немало друзей… Не думаю, что внушил ей неприязнь.
Сегодня утром вновь деловая беседа. В словах профессора неясные мне полунамеки и мысли. Основное я, кажется, понял, вернее, почувствовал: свои удивительные машины он строит по совершенно новому принципу.
— Возьмем, к примеру, мозг человека, — сказал Кэви, — у различных людей одна и та же сумма знаний приводит к качественно различным суждениям и умозаключениям. В этом заключается элемент произвольности человеческой психики. Произвольность… Можно ли к ней подобрать математический ключ? Можно ли с этим ключом подойти к конструкции машин? Как вы думаете? За такие мысли физиологи, психологи и, тем более, социологи могут ополчиться на меня. А, бог с ними!
Странная девушка… Она по-прежнему избегает меня. Удивительные у нее глаза! Удивительный взгляд! Почему я так много думаю о ней? Да, я боялся признаться даже себе: люблю ее! Вся беда в моей трусости. Пет, я не трус! Всему виной этот несносный самоанализ. Нужно быть смелее.
Вечером со мной беседовал профессор.
— Так вот, — сказал он, — я намекнул вам кое о чем в проблеме произвольности… А теперь сопоставьте слова «произвольность» и «инициатива», «произвольность» и «активное творческое начало». Подумайте-ка над этим!
Канун нового года, а у нас, как назло, так много работы. Только в десятом часу вечера я и Мэри покинули лабораторию. Пощипывал морозец. Искрился снег. Мэри, кутаясь в шубку, тихо шла впереди.
— Мэри! — я поравнялся с ней и настойчиво взял ее маленькую руку в шерстяной перчатке. — Почему вы так официальны со мной? Право же, я не заслужил этого!
— Странно, — задумчиво сказала Мэри, — о-фи-циаль-ны… Так ведь вы сказали? Повторите-ка!
— Вот вы отделались шуткой, но я же говорю вполне серьезно. Прошу вас, будьте просты и откровенны. Я решился просить вас об этом сейчас, в эту ночь, которая является символом будущего.
— Будущее, — повторила Мэри, — а что такое будущее?
Она подняла на меня свои глаза, и блестящая лунная точка засверкала в них. Я вздрогнул. Мне показалось… Да, конечно, показалось, что передо мной чужое лицо. В кем было что-то… не могу сказать… Наваждение прошло. Передо мной вновь прежняя милая Мэри.
— Спокойной ночи, мистер Джон, — сказала она, протягивая мне руку, — у нас в вашем будущем еще будет время поговорить.
Новый год. Он начался для меня многообещающе, Делаю успехи. Мэри стала со мной откровеннее, доверчивее. Пользуюсь каждым случаем, чтобы поговорить с ней. Это не всегда удается. К тому же профессор… Несколько раз во время беседы с Мэри я ловил его быстрые испытующие взгляды. Интересно, какие он может иметь ко мне претензии?