Железный Феникс 3
Шрифт:
— Стыдно признавать, — начинает он, — но среди неназываемых я всегда был одним из слабейших.
— А неназываемые — это у нас кто? — вклиниваюсь деловито.
Вороний бог охотно поясняет:
— Смертные создания считают нас высшими силами или богами. Но на самом деле большинство из нас с вами мало соотносится. Смысла нет с вами возиться.
Ну а что? Логично. Людям, если уж на то пошло, тоже нет нужды заниматься проблемами муравейника. И плевать, что про нас думает каждый отдельный его обитатель.
— Зато
Догадываюсь:
— Ты сбежал и оказался на этой планете?
— Именно, — поддакивает глаз. — Тогда я встретил первого Владыку кхелотов и заключил с ним соглашение. Мне нужно было восстановить силы, чтобы вернуться и отомстить. Но чем дольше я оставался среди кхелотов, тем сильнее врастал в этот мир, растворялся в нём. И когда пришла пора, просто не смог его оставить.
— О чём ты?
Цвет радужки Азерона переключается на красный.
— Система — это особое умение одного из неназываемых, — произносит он медленно. — В отличие от других, он не гнушается вести дела со смертными. И черпает от них свои силы.
Вороний бог надолго замолкает. Кажется, с владельцем Системы их связывают не самые лучшие отношения.
— Когда этот мир угодил в сферу его интереса, я пытался противостоять, — наконец продолжает он глухим, будто сдавленным, голосом. — Но мой противник снова оказался сильнее. Сейчас ты видишь всё, что от меня осталось.
Присвистываю. Если один его глаз настолько огромный, то какого же размера должна быть сама птичка? Да и птица ли этот ваш Вороний бог на самом деле? Теперь уже вряд ли узнаешь.
— И всё же мне удалось кое-что ему противопоставить, — в голосе бога проскальзывают нотки сдержанной гордости. — Для начала я вывел кхелотов из игры и дал им подходящего Владыку.
— Зачем? — пока что его действия совсем не выглядят для меня чем-то вроде «противопоставить».
Взгляд бога снова возвращается ко мне.
— В игре должны принять участие все разумные обитатели планеты — хотя бы по одному от каждой расы. Так они подтверждают своё согласие на всё, что будет происходить с ними дальше. Я оставил лазейку, которой, видимо, сумели правильно воспользоваться.
Скептически хмурюсь:
— Так себе план, как по мне. Малейшая случайность — и всё идёт коту под хвост.
— За могущество неназываемым приходится платить, — вздыхает глаз. — Каждый из нас ограничен определёнными условиями. Система, например, работает лишь на основе добровольного соглашения с пользователями. А я вынужден полагаться на произвольные стечения обстоятельств.
— Ладно, — киваю, принимая к сведению. — А что насчёт Владычицы? Говоришь, она самая подходящая?
Вот уж ни за что с этим не соглашусь!
— Конечно, — судя по тону, Вороний бог
— Ну ты и жук! — возмущённо тычу в него пальцем. — Вместе с культом она ещё кучу людей уничтожила. И продолжает это делать. Трудно было кого нормального поставить?
— Вы, смертные, по-другому не понимаете, — спокойно отзывается Азерон. — И память у вас чересчур короткая. Пройдёт сто лет — и потомки пострадавших от действий Мареоны станут мечтать о том, чтобы её времена вернулись. Но пусть лучше так, чем рассчитывать на несуществующего бога.
— Так ты, вроде, пока ещё здесь.
Глаз меняет цвет на пронзительно-синий.
— Это ненадолго, — произносит он. — Для внешнего мира я уже не существую. Там осталась лишь моя последняя воля и проход в это измерение. Но теперь, после гибели стража, он окончательно закроется.
Глаз замолкает и приближается, зловеще нависая надо мной.
— Именно поэтому моё откровение придётся принять тебе, чужестранец. Кхелот был бы лучше, но, за неимением оного…
— Не-не-не, — я аж вскакиваю на ноги. — Даром мне не нужны твои откровения! Ты меня вообще-то обещал обратно отправить. Забыл что ли?
— А это в качестве бонуса, — нагло отвечает глаз. — Последний подарок ставшему родным миру. Ничего личного. Просто именно тебе посчастливилось его передать.
Радужка глаза вдруг вспыхивает ярким свечением. Успеваю зажмуриться, но его видно даже через сомкнутые веки — будто на солнце смотрю.
И стоит сиянию погаснуть, как я слышу за спиной шелест огромных крыльев.
Да ладно, не может быть!
С нарастающим удивлением ощупываю новоприобретённые конечности. Они самые обычные — если так вообще можно выразиться про крылья, принадлежащие человеку.
— Ты что со мной сделал, поганец?! — внезапно соображаю, сколько мороки будет с этой дрянью. — А ну верни, как было!
— Надо же! Этот в порядке, — довольным тоном произносит глаз. — А Фех Цуд в прошлый раз не выдержал. Жаль, его убить тогда не получилось.
— Что значит «не выдержал»? — интересуюсь сварливо.
Вороний бог на мгновение замолкает, словно подбирая слова.
— Повредился рассудком, — отвечает наконец. — Не выдержал просветления. А ты ничего, даже не почесался. Впитал жадно, будто сухой песок.
— Ну, спасибо большое, — бормочу уязвлённо. Никаких изменений, кроме проклятых крыльев, я за собой не замечаю. — И что мне теперь с этим богатством делать?
Азерон равнодушно отзывается:
— Что хочешь. Главное, засвидетельствуй окончание Вороньей эры среди кхелотов. А ещё разберись с моей последней волей. Негоже оставлять её в том виде, который есть. А я сам уже ни на что не сумею повлиять.