Железный Феникс 3
Шрифт:
Молодец, бог! Важно уметь брать ответственность в свои руки и перекладывать на плечи кого-нибудь другого.
Качаю головой:
— Это называется «я умываю руки». Даже не думай, что я стану следовать твоему приказу.
Висящий в темноте глаз вдруг впервые с моего появления здесь моргает — и начинает выцветать, становясь прозрачным.
— Столкновение неизбежно, — провозглашает он, будто издалека. — Вот только когда и с кем? Никто не является верным союзником. Никто не является заклятым врагом. Цвет фигур на доске
— Ну, это и ежу понятно, — хмыкаю. — А с крыльями твоими что теперь делать? Как мне теперь на спине спать, ирод пернатый?
Короткий смешок служит ответом на мой вопрос. «Прощай, человек», — шепчет темнота на разные голоса.
В смысле, «прощай»?!
В том месте, где только что был божий глаз, чернота трескается и осыпается причудливыми обломками.
А я понимаю, что полулежу, прислонившись спиной к неровной стене. И на фоне тёмного неба трепещут чуть светящиеся цветные крылья Эфении.
— Эй ты! — не своим голосом вопит фейри. — Морда клювастая! Спорим, тебе меня ни за что не поймать, дылда!
Что она творит? Собирается смахнуться с апостолом хаоса, не иначе. Кажется, пока я впитывал божественное откровение, крыша поехала у фейри, а не у меня.
— Хаос! — выкрик твари звучит совсем близко, аж уши закладывает.
Эфения, вместо того, чтобы где-нибудь укрыться, бросается навстречу мелькающей впереди тени. Точно чокнутая!
Что, помереть решила, пока я не вижу?!
Подрываюсь с места, машинально расправляя за спиной чёрные крылья.
Ну, сейчас я тебе устрою разбор полётов, зараза мелкая!
Глава 21. Что-нибудь придумаем
Жуткий птеродактиль громко щёлкает клювом, предвкушая скорую поживу. Чему ты радуешься, она ж тебе на один зуб!
Но Эфения явно вознамерилась накормить несчастную зверушку — вон, несётся к ней сломя голову.
Сам не замечаю, как поднимаюсь в воздух. Сейчас мне не до восторгов. У меня лишь одна цель — остановить бестолковое создание!
Изо всех сил тяну руку вперёд.
Поймал!
Пальцы смыкаются вокруг тельца фейри. Надеюсь, после такого обращения крылья остались в порядке.
Потому что я выдёргиваю мелкую разбойницу чуть ли не из разинутой пасти — и отшвыриваю в сторону! Смотреть, куда она там упала, некогда: взбешённый птеродактиль уже нацеливается на добычу покрупнее.
Ага, так я тебе и сдамся!
Пуляю огненным шариком нападающему прямо в морду. Просто так, чисто пристреливаюсь. Хитрая «птичка» вовремя отшатывается назад и в сторону.
Как же непривычно в этом вашем полёте!
— Хаос! — верещит тварь.
Шустро группируется и, будто выпущенный из арбалета болт, несётся навстречу.
Запутываюсь в крыльях, кувыркаюсь в воздухе. Не успеваю увернуться!
Острый клюв тыкается в невидимую преграду и
Физически чувствую, как отпускает напряжение. Заставила же она меня поволноваться…
Но тормозить некогда — птеродактиль заходит на новый круг. Кое-как управляюсь с крыльями. Стараюсь не смотреть вниз и не думать, что случится, если новоприобретённые части тела вдруг откажут.
Уворот!
Летучее копьё проносится мимо. Врёшь, не уйдёшь! Устремляюсь следом, прижаривая ему хвост залпом с двух рук.
Птеродактиль верещит дурниной. Что, не нравится, ублюдок? То ли ещё будет!
Скотина резко уходит вниз — и оказывается сзади. Едва успеваю увидеть, как из разинутой пасти струёй вырывается чёрный дым.
— Оно нас всех тут передушит! — доносится снизу встревоженный вопль Корви. Тебе-то чего бояться? Драные плащи дышать не умеют…
Но дыма и впрямь становится много. Поджигаю пространство вокруг себя. Бесполезно: пламенем этот кумар не победить.
А значит, нужно воздействовать на источник!
Благо, птеродактиль слегка приуныл. Или просто слишком занят творимой сейчас пакостью. Вон как широко пасть разевает. Будто бы ждёт туда огненного шара.
Не дождётся.
Старательно машу крыльями, отгоняя туман к его создателю. Как только теряю его из виду, ныряю вниз. Ну а что? Фокус хороший, надо бы повторить.
Видимость никакая, но я примерно помню, где эта тварь зависла. Остаётся надеяться, что она оттуда никуда не делась.
Ещё немного вперёд — и можно начинать.
Формирую из пламени два небольших кинжала. Эх, был бы у меня в руках хотя бы нож. Достраивать огнём клинок всё же удобнее, чем лепить его на ровном месте.
Но выбирать не приходится.
Штопором вворачиваюсь в небо, направив острия кинжалов точно вверх. И вижу стремительно уходящий вниз поджаренный хвост.
Промахнулся.
Недолго думая, разворачиваюсь — и падаю. С той же скоростью, если не больше!
Птеродактиль что-то то ли слышит, то ли чувствует. Дёргается, пытаясь убраться с пути. Но мои клинки уже вонзаются в его тело. Прожигают кожу, раздирают плоть.
Птеродактиль пытается выскользнуть. А вот хрен тебе! Прибавляю газу, напирая сверху изо всех сил. В ушах свистит воздух. Падаем.
Тем временем клинки входят в тело твари полностью. Резким синхронным движением распластываю тушу, подсекая крылья у основания.
И зависаю в воздухе.
А птеродактиль, вопя, продолжает падать. Интересно, насадится на шпиль одной из застывших в пыли развалин или так шмякнется? Хоть ставки делай, честное слово.
Хрусть!
Шпиль вонзается точно в грудную клетку. Тварь в последний раз трепыхается — и наконец замолкает. А я только теперь соображаю, как же давил на уши ор, который она издавала.