Железный Феникс
Шрифт:
С такой стороны Ангвар, видимо, на происходящее не смотрел. Поэтому немного подвисает, силясь выдать нестыдный ответ. Зато от советника приходит сухой смешок.
— Протест принят, — бесцветным тоном произносит красноглазый. Голос у него негромкий и шелестящий, будто песок в пластиковой банке пересыпается. — Так уж и быть. Рассмотрим претензии к Максину Воскресенскому более детально.
С нахальным видом откидываюсь на спинку стула:
— Я Макс. И вам бы тоже не помешало представиться.
Красноглазый пялится на меня, поджимая тонкие
Но на помощь красноглазому приходит Ангвар.
— Запомни, невежа, — назидательно выговаривает он. — Тебе посчастливилось лицезреть одного из чистейших — советника Рах Шана.
— Ага, Равшана, так и запишем… — не сдерживаюсь я. Взгляд красноглазого становится острым, будто он понимает, о чeм именно напомнило мне его прозвище. А мне хочется пройтись ещё и по «чистейшему», но, думаю, будет перебор. В конце концов я ж не для того пришёл, чтобы его в край выбесить. Мне всего лишь надо дать им всем понять, что бояться я их не собираюсь. Пусть лучше они меня опасаются.
Так уж устроена человеческая психика: реагирует на всё странное либо агрессией, либо уклонением. Вторым, кстати, чаще: на это тупо нужно меньше усилий. И чем старше человек, тем актуальнее для него экономия энергии — по себе знаю. И дело даже не в здоровье или в чём-то подобном. Просто — зачем суетиться, если можно этого не делать?
Поэтому хорошо, что никакой боевитой молодёжи клановые старожилы сегодня не позвали. Можно развлекаться и наглеть по полной. Главное — не переходить черту, за которой эти деды зашевелятся.
Но самое забавное даже не в этом. А в том, что человек постепенно привыкает действовать определённым образом. Практически сам приучает себя избегать конфликта с таким вот наглецом. И позволяет ему всё больше и больше. Или и вовсе привыкает слушаться — тут уж зависит от целей и грамотности исполнения.
Вряд ли местные жители существенно отличаются в этом плане от людей из моего мира. По крайней мере, если судить по тем, с кем я уже успел познакомиться.
Так что держитесь, стариканы, дядя Макс сейчас всем вам даст прикурить.
Как и ожидалось, коверканье имени уважаемого на словах советника Ангвар предпочитает не замечать. Вместо этого он церемонно кланяется красноглазому и спрашивает, преданно заглядывая в лицо:
— Разрешите начинать, советник?
— Да начинай, начинай уже, — насмешливо бросаю я. — Ты ж тут вроде как целого Иерарха замещаешь. Может, ещё к нему сходишь разрешения спросить?
Родственники перешeптываются. Кажется, до них тоже начинает доходить комичность ситуации. Ангвар злится, но ответить ему нечего — что ни скажешь, будешь выглядеть глупо. Советник сидит с каменной рожей, совсем не желая облегчать сообщнику жизнь.
— Веди себя прилично, Макс, — наконец беззубо грозит мне пальчиком сородич.
— Ага, — согласно киваю — и разворачиваю стул спинкой вперeд. Усаживаюсь
Ангвар играет под бородой желваками, тяжело вздыхает и всё-таки переходит к делу:
— Я обвиняю Максина Воскресенского в неподобающем наследнику нашего клана поведении. Вместо того, чтобы занимать своe время обучением, он всю жизнь посвятил распутству…
— Прям всю жизнь?! — отвисает у меня челюсть. — С самого рождения?
Ничего себе! Ай да Максин!
— Разумеется, нет, — оскорбляется Ангвар. — Это небольшое преувеличение.
Советник Равшан изволит хмурится.
— Больше конкретики, — командует он.
Ангвар торопливо кивает и выдаeт:
— Первые… кхм… поползновения зафиксированы уже в двенадцатилетнем возрасте. Служанка, пожелавшая остаться неизвестной, рассказывает, как однажды видела…
Дальнейшие пикантные детали тонут в моeм громогласном хохоте.
— А у тебя, Ангвар, — выговариваю, вытирая слёзы, — когда «поползновения» начались? Или до сих пор всё спокойно?.. Сдаётся мне, зря я сюда спешил — такой бред, честное слово! Аж перед советником неудобно.
— А прямо сейчас ты спутался с изолом! — обвиняюще припечатывает слегка порозовевший Ангвар. — Так был занят, что обо всём позабыл. Даже чистейшего Рах Шана не поприветствовал!
— Чистейший Равшан, — вроде как уважительно склоняю голову в сторону красноглазого типа, — мог бы предупредить о своём появлении заблаговременно. Тогда бы его точно поприветствовали как полагается. А что касается Вирры… Не ты ли сам еe ко мне отправил?
— Наглая ложь, — решительно отметает моe предположение Ангвар. — Наоборот. Это ты еe похитил и удерживаешь у себя, не давая выполнять обязанности.
— Уверен, что она это подтвердит? — моя улыбка больше напоминает оскал. — Может, пригласим сюда и спросим?
Ангвар хмурится, явно просчитывая, насколько может быть опасен допрос бывшей служанки. Я тоже могу только предполагать, что скажет Вирра советнику, поэтому не настаиваю.
— Одного я не пойму, — решительно перевожу тему. — Как то, в чeм ты меня обвиняешь, помешает мне выполнять обязанности наследника? Выполняешь же ты свои как-то!
— Есть ли у вас возражения по существу, господин Ангвар? — в безэмоциональном голосе советника мне чудится насмешка.
— Простите, чистейший Рах Шан, — кланяется упорный родственник. — Всe вышесказанное было призвано выявить гнилую суть этого так называемого претендента. Перейдeм к самому главному.
— Ну наконец-то! — радуюсь я. — С твоей скоростью мы тут зазимуем.
Ангвар бросает на меня неласковый взгляд, но вместо ответа произносит явно заготовленную заранее речь:
— Никто из присутствующих на совете попросту не склонится перед слабым Иерархом. Способностей Максина до сих пор никто не видел. Говорят, к Источнику он прикоснулся — но толку? Ведь ему уже восемнадцать, он безнадёжно отстал от Игора.