Железный Феникс
Шрифт:
— Тем, кто на меня не нападает, нечего опасаться, — тем не менее отвечаю я.
— Спасибо, — почему-то говорит женщина. Я оборачиваюсь, чтобы расспросить еe получше, но вижу только удаляющуюся фигуру с идеально ровной осанкой.
Слова Весении вызывают у меня смутную тревогу. Что такого происходит на этих прорывах, что даже высокомерие этой женщины пасует перед еe же страхом? Так или иначе, скоро я об этом узнаю.
К дому матриарха я возвращаюсь пешком. Можно было бы воспользоваться пространственным туннелем, но по площадке шляется ещё
Проходя через сад, краем глаза замечаю смазанное движение — будто фея крылышком махнула. Приглядываюсь — никого. Показалось. Надеюсь, нахальная крылатая мелочь никому больше не попалась.
Первое, что я вижу, выходя к дому матриарха, это фигура Орлины, нервно вышагивающая вокруг телепорта. Женщина замечает меня почти сразу и бросается навстречу.
— Почему пешком?! Я уже извелась вся!
Усмехаюсь: мать Максина в своeм репертуаре.
— Совет прошёл хорошо, — отвечаю миролюбиво. — Я всех победил.
— Это я уже знаю, — торопливо отмахивается женщина. — Что будем делать с ликвидацией?
Недоумeнно прищуриваюсь:
— А что с ней делать?
Орлина озирается по сторонам и кивает в сторону здания — пойдeм, мол, туда. Затем произносит, сбавив громкость до минимума:
— Это ведь отличная возможность! Надо придумать, как незаметно избавиться от младшего…
Резко останавливаюсь. Я, конечно многое могу понять. Но когда собственная мать предлагает одному малолетке замочить другого — это явно перебор.
— Даже не думай, — прерываю еe на полуслове. — Ни от кого я избавляться не стану.
Орлина отчeтливо скрипит зубами.
— Ишь ты, какой благородный! — язвит она. — Ты его ещё братом назови.
Качаю головой:
— Никак я его называть не стану. Но и вредить без надобности тоже не хочу. Я не убийца.
Убийца, убийца, — подсказывает услужливая память. Кое-кого лично, но ещё больше — с помощью своих изобретений. Но, как ни жалко звучит такое оправдание, ситуация в прошлом мире была совсем другая. Там у меня была цель, ради которой я был готов если не на всё, то на многое.
Ключевые слова — «у меня». Удовлетворять амбиции кровожадной тeтки я не нанимался.
— Что, до сих пор рассчитываешь с ним договориться? — гневно бросает Орлина. — Не надейся! У них наверняка уже готов план по твоему устранению!
Пожимаю плечами:
— Значит, буду иметь это в виду. Действовать без причин и доказательств в любом случае не собираюсь.
Люди в принципе такие существа. Живут себе рядом, улыбаются, секретами делятся, лучшим другом называют. А в один прекрасный день — раз! — и у тебя нож в печени. Просто приятель вдруг посчитал, что ты представляешь для него опасность. Или вовсе — накатило что-то, бес попутал.
Когда с тобой впервые происходит что-то подобное, рядом быстро никого не остаётся. Только проблема никуда
И однажды ты понимаешь: способность человека нагадить зависит не от степени его к тебе близости, а от личных качеств этого человека. А ещё от ситуации, в которой он оказался. И от тысячи прочих факторов.
Поэтому если тебе хочется свести на нет любой риск по получению ножа в какое-нибудь нежное место, придётся убрать от себя вообще всех. Возможно даже — со всей планеты.
Ну, или не запариваться и жить в своё удовольствие. Внимательно приглядывая за каждым, кто находится рядом с тобой. Попахивает паранойей, да? Ну а что поделать, жизнь — она такая, способствует.
В ответ на мой отказ Орлина сердито сопит. Потом тяжело вздыхает:
— Ладно, как знаешь. Ты, главное, не давай никому себя в обиду.
— Обижаешь, — ухмыляюсь я. — Лучше расскажи, чего мне ждать от прорыва Бездны. Весения, кажется, не на шутку испугалась.
Орлина недовольно морщится, услышав имя соперницы.
— От прорыва можно ждать чего угодно, они всегда разные. Однажды, лет… пятьдесят назад, прорыв случился во владениях её семьи, — неохотно объясняет женщина. — Весении тогда и двадцати ещё не было. Место оказалось неудачное — прямо в центре города. К тому же Иерарх был в отъезде. Пока он туда добрался, всё было кончено. Из семьи одна Весения и осталась.
— И что, даже магия не помогла? — скептически хмурюсь я.
— Не думай, что каждый, кто относится к клану Воскресенских, хорошо обращается с Источником. И в любом клане так. Чтобы по-настоящему совладать со своим даром, нужно обладать недюжинным упорством. То, что ты потомок одного из спасителей человечества, имеет значение только для бестолковых изолов.
Если с началом её рассуждений я был согласен, то его окончание меня здорово коробит.
— Ты так говоришь, будто они не люди.
Орлина степенно кивает:
— Относительно нас с тобой — так и есть. Только и мы для них — не люди тоже.
— А кто?
— Сверхъестественные существа. Боги. Объекты поклонения и зависти. Источники власти, денег и удовольствия. Защитники, которые обязаны решать их проблемы.
Взгляд женщины устремляется вдаль и затуманивается, будто она вспоминает что-то из далёкого прошлого. Но рассказывать об этом, она, разумеется, не собирается.
— Если боготворившие тебя существа поймут, что ты слаб, — жёстко произносит Орлина после небольшой паузы, — они заберут у тебя всё, что есть. И даже больше. Именно поэтому я против твоих шашней с этой девкой.
— А я против, чтобы ты указывала мне, что делать, — не менее жёстко отвечаю я. — Пока что у нас с тобой общая цель, но если я решу, что продолжать сотрудничать мне невыгодно, я просто уйду.
Лицо Орлины кривится, словно она вот-вот заплачет.
— Ты никогда таким не был, Максин, — обвиняюще выговаривает женщина. — Всегда делал то, что я тебе говорила!