Железный канцлер
Шрифт:
— Эх ты, Святов, а ведь я поставил на тебя, на то, что именно ты разобьёшь тот заслон перед городишкой Або. Дал тебе в сотню аж две тачанки. Ан-нет, Давыдов разбил шведов. Двести рублёв отдавать ныне, — не унимался Платов, то и дело пригубляя из кувшина водочку «Сперанку».
Есаул Пётр Святов хотел было сказать, что с атамана не убудет даже две тысячи рублей отдать. Уже ходили досужие разговоры, что этот атаман — самый богатый из всех атаманов, что были до того на Дону. Ну, если не считать, конечно, фаворитов Екатерины, которые и на Дону бывали крайне редко, но могли числиться казачьими атаманами.
Однако,
Нельзя сказать, что шведы, сложив лапки, только бежали либо сдавались. Как только распространилась новость о морском сражении и о том, что перемирие закончилось, шведские командиры попытались провести ряд контр наступательных действий. Они за перемирие пробовали создать удобоваримый вариант активной обороны, чтобы сразу лишить Россию наступательной инициативы.
В районе небольшого поселения Сикайоки русский авангард атаковала численно превосходящий отряд шведов. Генерал-майору Николаю Михайловичу Каменскому пришлось даже отступить, потеряв немалое количество своих солдат. Вот только вперёд выдвигались казачьи полки, которым и следовало начать ту операцию, которая нынче же реализуется.
Вопреки всем ожиданиям, казаки не стали лихой казацкой лавой сметать шведов. Правильно расценив обстановку, Платов, идущий в авангарде казачьих полков, приказал занять оборону. Имела место распутица, при которой крайне тяжело пробираться через грязь, смешанную с тающим снегом. Поэтому любая атака кавалерии могла либо захлебнуться, либо настолько замедлится, что дать возможность противнику перезарядиться и завершить один, а то и два-три дополнительных залпа.
Поняв, что добились успеха, шведы начали стягивать к Сикайоке дополнительные свои силы. Вот только в авангарде казаков шли не только конные всадники или обоз, здесь имелись и тачанки. Именно так были названы устроенные на тяжёлых телегах полевые карронады.
Очень неприятным сюрпризом для шведов было получить прямо по центру каре сотнями стальных шариков. Шведы ещё не знали такого оружия, ранее скрытому в фургонах, поэтому наступали на казаков в строгом каре, показывая идеальную выручку и воинскую дисциплину. От казачества ожидали кавалерийской атаки, но никак не картечных массовых залпов по передним каре.
Мало того, так ещё и в личном полку, так называемом «атаманском», было немало стрелков, обученных в поместье «Надеждово», принадлежащем Сперанскому. И вот эти бойцы, ещё раньше, чем ударили карронады, выкашивали командиров в шведских войсках. Шведы же, первоначально решив, что они достигли успеха, стягивали всё больше и больше войск. И к концу дня, когда начался уже четвёртый штурм позиции казаков Платова, даже с вычетом сотен убитых шведских солдат, донцам противостояло более пяти тысяч шведского войска.
На самом деле, если бы не выставленная оборона казаков, все перевёрнутые телеги, карронады, стрелки, достаточно быстро перезаряжавшие свои штуцеры и бьющие на очень дальние дистанции и при этом весьма точно, то у шведов могло бы очень многое получиться. Они выходили бы в тыл, или во фланг застрявшей в грязи одной из походных колон.
Сам Суворов лично, несмотря на то, что чувствовал себя неважно, прилетел на этот участок, где казаки все еще отражали атаки шведов, становящиеся все менее ожесточенными. Александру Васильевичу, узнавшему о том, что шведы прорвались, удалось быстро подготовить ловушку. То есть, шведы могли зайти в тыл русских войск, но при этом оказаться в клещах. Вот только казаки не отходили, вопреки ожиданиям, и фельдмаршал решил менять свои планы.
. Ему даже не понадобилось выделять какие-то отдельные воинские подразделения, так как целый корпус Буксгевдена последовал за главнокомандующим. Так что, к казакам на выручку подошёл уже весь русский авангард, а также перегруппировался Каменский и ударил не в лоб, а во фланг шведского войска, перерезая логистические пути, через которые всё приходило и приходило подкрепление к неприятелю.
Ох и умаялся тогда Платов. Несмотря на то, что в его полку были собраны лучшие из лучших, всё же пришлось изрядно попотеть и получить немалые потери. Триста тридцать восемь казаков и стрелков положили головы, преграждая шведам путь в тыл к русским войскам.
И всё. шведы сдулись. Все гусары, уланы, чуть позже и казаки, устремились в погоню за своей добычей, растекаясь по всей территории, ранее обороняемой шведами. Отряды легкой кавалерии проникали в тылы врага, используя складки местности и значительные разрывы между шведскими подразделениями. А там уже воевали, кто как хотел, кто на что горазд. И казаки в этом могли дать фору многим. Вот только этот Дениска Давыдов…
— Генерал-лейтенанта Матвея Ивановича Платова требуют к себе его сиятельство фельдмаршал Суворов, — прокричали метрах в ста от того места, где заливал свое горе проигрыша атаман Матвей Платов.
— Етить-колотить! — возмутился атаман, — И как же я сейчас? Выпимши-то?
Казак посмотрел на прозрачную, как слеза младенца, водочку, прозванную в народе «Спиранкой», вздохнул, оперся на колени, поднялся и неспеша побрёл к вестовому. Часа через два верховой езды, казалось, что вся хмель из-за тумана выветрилась, но, стоило Платову только зайти в натопленную палатку главнокомандующего, как тут же развезло.
— Матвей Иванович! Что ты опять-то пьёшь? Вот, не был бы ты таким героическим, так уже давно поставил бы перед Казачьим Кругом вопрос, — с улыбкой отчитывал Суворов казачьего атамана.
— А разве же нынче многое зависит от Казачьего Круга? — будто ребёнок, который только что напакостил, интересовался Платов.
— Так что, по-твоему, могу и волей своей приказать тебя высечь? Не обидишься? — смеялся Суворов.
— Да, как такое можно, ваш сиятельство?! — возмутился Атаман.
— Вот, как выходит, Матвей Иванович, вызвал тебя для того, чтобы хвалить и награждать, а ты… эх… — Суворов махнул рукой.
Слухи об атамане Платове и его успехах в военном деле, были всем известны и они уступали только лишь сплетням о то, как много Платов пьёт. А, всего-то нужно было атаману пару раз посетить офицерские собрания и, как там водится, выпить. В том жесточайшем сражении было распито немалое количество штофов водки, а в итоге на ногах держался лишь один боец — конечно же, атаман Платов.