Железный канцлер
Шрифт:
Согласно логике поведения в мужском коллективе, все бойцы, сражённые в том бою, стали восхвалять победителя. Они наперегонки, чтобы скрыть свои неудачи, говорили, что атаман вовсе невероятный и может пить и не пьянеть. Уж если бы Платов был нормальным, то тогда, конечно, каждый бравый офицер имел возможность с ним пить наравне. А так с Платовым пить нельзя!
— Вот, читай! — сказал Александр Васильевич и протянул бумагу Платову.
Матвей Иванович бегло прочитал реляцию, накрутил на указательный палец нечёсаные волосы, а потом, несколько замешкавшись, сказал:
—
В реляции кратко, между тем, как умел писать Суворов, красочно, описывался бой, где главную роль и все лавры доставались именно Платову. Ну и чуть самому фельдмаршалу, ибо все под его чутким и мудрым командованием.
— Ваша светлость, я, конечно же, не против, ну, разве так оно и было? Более трех тысяч шведов посечь? — немного возмутился Матвей Иванович.
— Ты прав, надо было написать десять тысяч. Чего их, супостатов, жалеть-то! — сказал Суворов, и мужчины в голос, громко до неприличия, рассмеялись.
— Ну, будет нам, — меняя выражение лица на серьёзное, произнес Суворов. — Задача есть у твоих казаков. Выполнишь?
— Так точно, как есть, всё выполню, что ни прикажете, ваше высокопревосходительство! — гаркнул Платов, резко встал и покачнулся, чуть не падая.
Хмель всё же оставался при казаке, не желая покидать столь уютное и привычное место.
— А я и не сомневался, Матвей Иванович, что ты всё выполнишь, что ни скажу. Даже то сложное, что нынче перед тобой стоит, — сказал Суворов и начал излагать суть задания для казаков.
Всеми казачьими силами, а также приведёнными казакам на усиление эскадронами гусар и уланов, предстояло срочно выдвинуться к населенному пункту Куортане. Именно там, по сведениям разведки, концентрируются все остатки шведского войска. Они спешно пытаются занять оборону, используя складки местности, а также роют многочисленные оборонительные сооружения при помощи местных жителей.
По сути, это может быть последняя преграда, которая должна стоять на пути русского воинства. И все, далее только идти на Стокгольм без особого сопротивления ни по фронту, ни в тылу. Партизанского движения финнов, как в иной реальности, не случилось. Народ суоми в едином порыве принял воззвание своей Великой княгини, Александры Павловны. Теперь же, напротив, партизанское движение развивается в пользу русских. Так что в этом варианте истории и логистика была налажена намного лучше, и даже продовольствие поступало в русские войска с большей частотой, иногда, как говорили казаки «с присмаком». Это подарки от финнов в виде колбас, иных копченостей, рыбы.
Солдатам, порой, урезали пайки, не потому, что было мало провизии, а потому, чтобы не наедались от пуза, а то после обгаживают всё по пути, становятся сонными, и уже таким образом замедляют движение колонны.
Немало отрядов шведов блокированы именно партизанами или небольшими силами русского войска. Уже начинаются добровольные сдачи в плен, а общая атмосфера в шведской армии близка к панической.
— Хочу познакомить тебя, Матвей Иванович, с одним человеком, — сказал Суворов, и окликнул своего адъютанта.
Уже минут через пять в шатёр командующего входил рослый
— Вот, знакомьтесь, Матвей Иванович, это Крот, — смеясь, сказал Суворов.
— Кто? — недоуменно спрашивал Платов.
Атаман было дело подумал, что шумы в голове, которые издаёт все выпитое спиртное, не позволили ему расслышать правильно имя представленного человека.
— Сейчас, господа, я лишь закончу с мадам! — сказал тот, кого представили, как Крота.
Как стоял Платов, так чуть и не свалился, благо лавка в шатре командующего была рядом, вот Матвей Иванович и приземлился на нее.
— Это Мишка тебя послал? –догадался Платов.
— Матвей Иванович, вы бы поуважительнее выражались о канцлере Российской Империи, — усмехнулся Суворов. — Но, да, вы правы. Я так же был в недоумении, но эти богатыри немало чего сделали. Три фрегата и два линейных корабля ими потоплены, планы всех укреплений у Куортане теперь у нас.
— Что нужно сделать? — спросил Платов.
— Всего-то победить в этой войне! — усмехнулся фельдмаршал Суворов.
Петербург
7 мая 1799 года
Вернулась моя голуба. Когда срочным вестовым пришло письмо, что Катенька хочет вернуться в Петербург и быть рядом со мной, я сперва порывался отказать ей в этом. Всё-таки уже серьёзный срок беременности. Однако, я настолько хотел видеть жену, уже привык к тому, что она рядом и, что поддерживает меня во всех начинаниях, что не нашёл себе силы отказать Кате. Мне нужно было приходить домой и чувствовать тыл.
Катя добиралась в Петербург дольше обычного в связи с тем, что она ехала в большом караване формированного в Надеждово и Луганске. Это везли всякого рода изделия на «Всемирную Петербуржскую выставку достижения человеческой мысли», именно так я назвал то представление, которое состоится уже в ближайшее время. Туда везли все, или почти все достижения моих предприятий.
Может быть, кто-то меня бы и осудит за то, что я являю миру много, пусть чаще всего мелких, но передовых изобретений. Вот только, предстоящая выставка — это не только спектакль, некая форма показушности, это ещё и попытка побудить предприимчивых людей к действию.
Что же касается авторских прав, так не зря же я инициировал жесткое патентное право, причем подключил и Англию и Францию, Пруссию, даже в СаСШ должны были уже подписать «Акт о международном патентном праве». Все изделия уже запатентованы и о них могут знать, к примеру французы, которые прислали, в рамках соглашения, своего представителя.
Все те новинки, которые будут предоставлены на выставке, могут изготавливаться любым русским человеком по «образцу». Именно так я обозвал русским словом то, что в будущем называлось «франшизой». Безусловно, я себя не забывал. Даруя, прежде всего, России, некоторые новые технологии, я по новому законодательству, которое сам же и принимал, могу рассчитывать на авторские отчисления в размере до двадцати процентов от прибыли предприятия, которое работало бы по моим технологиям.