Железный замок
Шрифт:
— Что это? — захлопал глазами Мокки.
— Артиллерия, — равнодушно ответил ему Ибар.
— Так что же… Началось? — растерянно спросил санитар.
— Нет. Но готов поспорить, что скоро начнётся.
Митоми оказался небольшим городком, расположенном на берегу пересыхающей реки. Совсем как Лио, что по планировке, что по архитектуре, что по духу и атмосфере предчувствия скорого конца. Население сбежало, остались только военные, которых расквартировали в жилых домах и полевом лагере.
При въезде обнаружился пропылённый с головы до пяток патруль военной автоинспекции, который охранял поднятый
Со стороны границы доносились звуки выстрелов и взрывов. Где-то поблизости по позициям Дома Адмет лениво работала артиллерия. Из-за кордона также стреляли, но снаряды ложились, в-основном не долетая до домов.
По улицам шаталось несметное количество людей в форме — военными их назвать язык не поворачивался. Вся эта серо-зелёная масса бродила без дела, искала где бы украсть еды, скрывалась от собственных офицеров, воровала друг у друга разные вещи, мародерствовала и хулиганила. Периодически из-за реки прилетала пара-тройка шальных мин, что убивали или ранили несколько человек, вокруг которых тут же возникала суета. Самыми адекватными посреди этого хаоса были дружинники, которые поддерживали хоть какое-то подобие порядка.
— Вот уж не думал, что скажу спасибо добровольцам, — улыбнулся Руба, которого теперь все иначе как Рыбой не называли.
Тут они были действительно при деле и, пусть так же, как и остальные солдаты, дрались и грабили, но были самыми дисциплинированными и подчинялись своим командирам.
Припарковались на небольшом пятачке земли, где раньше, судя по деревянным воротам, было футбольное поле. Из машины никто не выходил, опасаясь стычек с солдатнёй и лишнего внимания. На город опустилась тьма — кромешная, плотная, как пуховое одеяло, озаряемая только редким светом костров. Пальба не прекращалась, и над рекой то и дело взлетали сияющие пунктиры трассеров.
— Анархия какая-то… — пробубнил Ибар себе под нос. Буквально в двух шагах от них работала батарея легких полковых пушек. Куда они стреляли было непонятно, но добить до позиций противника они никак не могли.
Закопчённые артиллеристы, играли в карты и полировали задницами снарядные ящики, время от времени вскакивая с криками:
— А давайте ещё разок!
— Да, давай! Сейчас мы им!..
После чего заряжали орудия, куда-то наводились, громко и пыльно жахали и снова усаживались. Периодически к ним подходили солдаты, выпрашивая ящики, используемые ими в качестве дров, и тогда самый толстый из артиллеристов — наверняка, командир, почёсывая волосатый живот, важно спрашивал «А вы нам что?», после чего получал подношение и выдавал требуемое.
— Долго нам ещё тут торчать? — не выдержал Айтер.
— Сколько надо, столько и будем, — пробурчал Ибар. — Рекогносцировку проведём с утра. Ночью шариться не нужно — пристрелят свои же.
— Тогда я покемарю, — зевнул Прут.
— Всё бы тебе дрыхнуть. И куда только лезет? — сказал ему невидимый в темноте Нем.
— А я про запас. Жалко что ли?
— Да нет, завидно.
— Ну, значит завидуй. А я на боковую. Как раз палить перестали…
Табас прислушался и с удивлением обнаружил, что канонада и впрямь прекратилась.
— Табас! — позвал Ибар.
— Да?
— Поспи, —
— Э… Хорошо, — Табас не чувствовал усталости, но пожал плечами и, устроившись в кресле поудобнее, закрыл глаза, дав себе чёткую установку подремать максимум полтора часа и проснуться…
…от взрыва, сотрясшего машину так, что она едва не перевернулась.
— А?! — вскрикнул Нем.
— Что такое? — спросил резко севший прямо Прут.
Табас выглянул в окно, тут же запотевшее от его дыхания, и увидел, как ещё один снаряд из-за реки, с грохотом и снопом пламени попал прямиком в чёрную громадину здания, выделявшуюся на фоне красноватого отсвета Гефеста. Во все стороны полетел битый кирпич и стекло, машина снова вздрогнула.
Разрывы слышались отовсюду: то тут то там в темноте сверкали вспышки — яркие, раскалённые, как вспышки ламп дневного света. Похоже, что вялая артиллерийская дуэль переросла в нечто большее.
— Поехали отсюда! — паникующий Айтер толкнул водителя, но его остановил рык Ибара.
— Отставить!.. — рявкнул обожжённый и, убедившись, что все смотрят на него, приказал: — Выйти из машины! Разобрать вещи! Быстро! — снова он превратился в того Ибара, который выживал в пустыне. Старый солдат оказался в бою и, наконец-то, был на своём месте.
Отряд, толкаясь, высыпался из дверей. В городке уже что-то горело, везде рвались снаряды.
Прямо под ногами валялся уродливый чёрный ком, который Табас со злостью пнул и отшатнулся в ужасе — ком застонал.
Артиллеристы, ещё совсем недавно наслаждавшиеся жизнью и травившие байки, бегали туда-сюда, выискивая укрытие. Мужик с волосатым пузом орал на них, требуя прекратить панику и стрелять в ответ.
Город загорелся — над крышами поднималось красное зарево.
Солдаты носились, ничего не понимая, глядя на всё безумными глазами. Искали своих командиров, прятались в складках местности и были готовы смотаться подальше прямо сейчас, но не могли — из-за страха перед падавшими на головы снарядами и минами.
— Всё наперекосяк! — прорычал Ибар. — Надо выбраться отсюда! Бегом отсюда! За мной! — подавая пример, наёмник помчался первым в сторону окраин.
— Так а… Почему не на машине? — спросил опешивший Айтер.
— Будет затор, не пройдём! Бегом-бегом-бегом отсюда, быстрей!
Табас, сгибавшийся под тяжестью рюкзака, понял, чего добивался обожжённый: для начала нужно было уйти подальше от батареи, которую должны были накрыть в ближайшую минуту. Водитель потрусил следом за Табасом, постоянно спрашивая дрожащим голосом:
— Что, началось? Началось? Началось, а? Мужики? Началось что ли?
— Да, началось! — рявкнул на него раздражённый Табас и залепил одну за другой две ободряющие пощёчины. — Началось!
— Так может, я поеду отсюда, а? — шофёр пригнулся, когда над головой просвистел снаряд, с грохотом проломивший крышу здания за несколько сотен метров. — Может, поеду?
— Куда, дурак? Машина не пройдёт!
Но у перепуганного шофёра были свои соображения: он остановился, а Табасу некогда было его уговаривать — Ибар мчался по обезумевшим горящим улицам, заполненным паникующими людьми, так быстро, как только мог, и отряд едва за ним поспевал.