Железный замок
Шрифт:
Табас увидел группу, прочёсывавшую развалины Митоми — десять человек, осматривавших подозрительные люки, лазы и тёмные провалы. На глазах наёмника пара бойцов отделилась от остальной группы для того, чтобы забросать гранатами и залить горючей смесью из огнемёта подозрительный подвал.
Напротив Ибара стоял гвардеец в офицерской форме с нашивками лейтенанта — подтянутый, отглаженный, молодой, голубоглазый, с высокомерным лицом. Если сравнивать реальность с выпусками новостей Армстронга, то он был больше похож на солдата Его Превосходительства, чем те несколько десятков людей, которых Прут и
Танк дымил, расходуя сверхдорогое горючее, гвардейцы, увидевшие пленных, на всякий случай растянулись по дороге, дабы не представлять собой легкую мишень.
Новобранцы-пленные выходили из подвала, стараясь не поднимать глаз на офицера, танк и своих врагов. Вытащить раненых никто не удосужился.
— Куда их? — спросил Ибар, отбрасывая палку в сторону. — Там внизу ещё куча «трёхсотых».
— Куда-куда… — раздражённо передразнил лейтенант. — Нахер их. Что мы, всю эту шоблу кормить должны? Ну-ка, ур-роды! — крикнул он пленным. — Стройся у стены! Компактнее, не растягиваться!
Табас застыл. Чувство было такое, будто его внутренности вытащили и засунули в морозилку.
Пленные послушно выстроились в ряд. Кто-то рядом с Табасом блеял «Не надо», кто-то шепотом молился. Все эти лица — прыщавые, страшные, не обремененные интеллектом и обезображенные ужасом — вдруг преобразились, став, наконец-то, живыми. В глазах появились мысли. Люди завертели головами, осматриваясь вокруг, вспоминая, очевидно, всю свою жизнь и спрашивая самих себя, как они сюда попали и зачем сейчас умрут, не веря и надеясь, что всё это — шутка.
Табас хотел отвернуться, но понимал, что это вызовет подозрения — ненужные, ставящие под угрозу его собственную жизнь, поэтому смотрел расфокусированным взглядом на то, что происходит.
— Эй! Не спать! — голос Ибара вырвал наёмника из прострации. — Приказ слышал? Товьсь!
Бойцы отряда, косясь друг на друга, вскинули автоматы, ухмылявшийся лейтенант поднял оружие, гвардейцы, сидевшие на броне танка, тоже изготовились к стрельбе. Табас одеревеневшими, ничего не чувствовавшими руками, действовавшими отдельно от тела, заученным движением вдавил приклад в плечо.
— Цельсь! — наёмник специально смотрел поверх голов людей, в которых ему предстояло стрелять, и мысленно молил их о прощении.
— Пли! — раздались выстрелы — одиночные и очереди. Люди падали, опрокидываемые пулями на стену. Металл прошивал их тела, раскалывал черепа, дробил кости. Табас глядел на это с удивлением, и только когда все упали, а затвор щёлкнул, обозначая опустевший магазин, понял, что его палец всё ещё давит на спуск, а плечо болит из-за принятой на себя отдачи.
Гвардеец с ранцевым огнемётом встал у чёрного провала дверей в подвал. Полыхнула тугая струя горючей смеси, зашипел и загудел огонь, милосердно скрывший крики, и всё закончилось.
Мокки, наблюдавший за этим с выражением глубочайшего шока на лице, побледнел так, что Табас мысленно приготовился хватать санитара на руки, когда тот упадёт в обморок.
Ибар с равнодушным видом перезарядился и опустил оружие, лейтенант отсалютовал, залез на броню и покатил дальше вместе со своей группой, а Табас, автоматическим движением сменив магазин, двинулся следом за Айтером.
Лица
В глазах у Табаса всё плыло, в голове шумело. Движения были рассеянными, как будто больше не осталось сил. Хотелось присесть куда-нибудь — хотя бы на эту кучу оплавленных от жара кирпичей, но надо было идти вперёд. Наёмник не мог даже думать: просто давил мысли, чтобы случайно не осознать в полной мере, какую мерзость он только что сотворил.
Город постепенно заполнялся войсками Адмет: от гвардейцев и так уже было не протолкнуться, а навстречу шли ещё сотни людей, судя по чистой форме, только что переправившихся и не успевших принять участие в штурме. Отряд, вышедший на окраину разгромленного города, остановился у старого русла реки — в том месте, где шоссе, ведущее к Армстронгу, превращалось в мост. Его уже восстановили: поверх взорванных пролётов наспех положили стальные понтоны из Стандартных Конструкций, и с территории Адмет на землю Дома Армстронг полноводной рекой текла чужая армия — новые хозяева.
Гвардейцы выглядели бывалыми ребятами, даже совсем молодые новобранцы производили впечатление крутых парней. Неудивительно, ведь последние несколько десятков лет Дом Адмет с переменным успехом сдерживал натиск дикарей и опыта — боевого, не теоретического — у гвардии было хоть отбавляй. По мосту катилась техника: в основном, джипы, реже — танки. Табас перевёл взгляд дальше, туда, где прямая стрела шоссе уходила за горизонт, и не увидел ничего, кроме бескрайних шеренг и угловатых жёлто-коричневых коробок техники.
— Какая силища… — ошарашено сказал Айтер.
— А ты думал, — с непонятной гордостью ухмыльнулся Ибар. — Но вот то, что мы сегодня сделали, — он повернулся к остальным, уделив особое внимание Мокки, который еле сдерживал истерику и мелко трясся всем телом, — приказываю забыть. Насовсем.
— Забудешь тут… — фыркнул Нем, но Ибар резко перебил его.
— Кто сказал?
— Виноват! — Нем, боявшийся навлечь на себя командирский гнев, встал по стойке смирно. — Есть забыть!
— Уже лучше, — буркнул Ибар сквозь сжатые зубы и опустил голову. — Уже лучше… Идём!
На мосту пришлось изрядно потолкаться, даже несмотря на то, что гвардейцы видели своих чумазых «коллег» и старались их пропустить.
— Привет, разведка! — кричали им встречные, дружелюбно улыбаясь.
Табас подумал, что его напарник отлично поработал над маскировкой: ни у кого не возникло и тени сомнений в том, что они настоящие солдаты.
— Знаете, что удивительно? — подал голос Мокки, когда отряд миновал мост и отошёл в сторону от бесконечной пешей колонны Адмет. Все повернулись к санитару и посмотрели на него со смесью жалости и участия, боясь неловким словом ухудшить его состояние. — Кто-нибудь видел укрепления в городе или у реки?