Жёлтая магнолия
Шрифт:
Солнце, голуби, крошки… клетка!
Они смотрели друг на друга одно тягучее мгновение, а затем маэстро усмехнулся, и она поклялась бы, что на его лице промелькнули радость и облегчение.
— Идите сюда, — он указал рукой на стол, — взгляните на это. Я не сразу заметил, но посмотрим, заметите ли это вы с вашей наблюдательностью…
Маэстро подошёл к столу и, быстро отодвинув в сторону какие-то бумаги, освободил место. Он не смотрел на Дамиану, будто позволяя ей решать — уйти или остаться, но она знала — и это тоже специально. Иллюзия выбора. Вот она — открытая дверь. Лети птичка.
Так почему она не хочет улетать?
Миа посмотрела, как маэстро, словно карты, раскладывает на столе бланки назначений доктора Гольдони.
Она уйдёт. Позже. А пока узнает всё, что сможет.
— Взгляните, — произнёс он, указывая на них рукой. — Видите что-нибудь странное?
Миа подошла и принялась разглядывать бумажки. Маэстро отдёрнул ещё одну штору, впуская больше света, подошёл и встал рядом. И она почти кожей ощутила его присутствие. Хотела отодвинуться, но не стала. Как ни странно, она больше не чувствовала угрозы с его стороны. А ведь должна была…
— Вот эти три бланка, — Миа подняла листы, — они выписаны на имя другого пациента и другим доктором. И они… отличаются от остальных.
— Совершенно верно, — маэстро взял один из них и посмотрел на просвет. — Видите? Здесь бумага белее и тоньше, и чернила имеют другой оттенок. А рамка печати, посмотрите внимательнее, она не расплывчатая. Что вы на это скажете?
Миа взяла один из бланков.
— У этих бумага более жёлтая и плотная, и неровная какая-то, будто она сначала намокла, а потом высохла. Расплывчатые чернила, слегка выгоревшие, и края порыжели, — Миа подняла взгляд на маэстро, — они старые? Бланки доктора Гольдони очень старые!
— В точку! — усмехнулся маэстро. — Так что, скорее всего, их взяли вовсе не из больницы Святой Лючии. Нынешняя больница вообще не при чём. Доктор Гольдони, видимо, забрал их с собой, когда уходил из больницы, и это было давно. Возможно, он хранил их дома. Возможно, где-то ещё. И то, что вы разглядели в своём видении — его тайник. И кто-то о нём знал все эти годы. И кто-то достал их только сейчас. Почему? И кто? Как думаете, кто мог знать о тайнике доктора, кроме самого доктора? — спросил маэстро, чуть наклоняясь к Дамиане.
Его глаза блестели, и выражение лица было каким-то… довольным.
— Жена? Дети? Кто-то из пациентов? Другие доктора? Друзья? — Миа приложила палец к подбородку, пытаясь представить, кому доктор мог рассказать о своём тайнике.
— В точку! А вы делаете успехи, маэсса О'Мелья! — он усмехнулся и постучал пальцами по столу. — Это кто-то близкий, кому он доверял. И я думаю, что вдова доктора Гольдони должна знать, кто был к нему близок. А может, она знает и про тайник.
— Так мы поплывём к вдове? — спросила Миа и подумала, что вот она и сама уже говорит это «мы», как будто так и надо!
— Сначала дождёмся архитектора, а потом посетим и вдову. Жильо как раз должен выяснить её адрес, — маэстро сгрёб бланки и сложил их аккуратной стопкой. — Думаю, самое время для завтрака, что скажете, маэсса О'Мелья?
Это предложение застало её врасплох. Не так давно она собиралась прыгать из окна в канал, а он посылать Пабло с багром, чтобы её выловить, а теперь…
Вот так поворот!
— Э-э-э, ну, мне нужно переодеться, — пожала Миа плечами, проведя руками по грязному подолу платья. — Тут же принято переодеваться к каждому блюду.
Она усмехнулась и направилась к двери. Шла, а сама думала: бросится за ней маэстро или позвонит в колокольчик? Пошлёт кого-то следом? Но он лишь произнёс вдогонку:
— Завтрак на террасе, маэсса О'Мелья. И… не оставляйте здесь больше огрызков от яблок. Это всё-таки рабочий кабинет.
Никто за ней не пошёл. И, поднимаясь по лестнице, делая каждый следующий шаг, она боролась с собой.
Предчувствие кричало — уходи! Уходи, как задумала!
Но что-то уйти не давало. Она уйдёт, конечно… но не раньше, чем узнает, что известно о тайнике доктора вдове Гольдони. А может, Светлейшая ей ещё что-то приоткроет. Да, точно, ей нужно посмотреть на эту вдову…
И если маэстро не считает цверров виновниками… То ей лучше остаться здесь и помочь поскорее найти настоящего убийцу. Этим она защитит всех. И себя в том числе.
Спускаясь к завтраку, она всё ещё чувствовала себя скованно. Прислушивалась и оглядывалась, думая, что вот сейчас маэстро сбросит вежливую маску, кликнет своих сикарио и всё — пропала Дамиана. Припомнят ей все прегрешения!
Но маэстро сидел за столом совершенно расслабленно, и неторопливо намазывал масло на хлеб. Лишь покосился на часы, будто проверяя насколько Дамиана опоздала. Слуга отодвинул для неё стул и, глядя на тончайшую фарфоровую тарелку, украшенную по краю серебряными завитками узора, Миа подумала, что вот теперь она окончательно в тупике. Она вроде неплохо разбирается в людях, а вот понять маэстро ей никак не удаётся.
Что бы сделал любой на его месте? Велел бы выпороть наглую цверру. Или констеблей позвал. Запер бы в кладовой для острастки. Отвесил пощёчину…
С такими, как она, никто не церемонится.
Ах да, маэстро заподозрил у неё дар, который будет ему полезен!
И если всё дело в этом, тогда почему не посадил её под замок? Не предложил денег, например, или помочь с лавкой в обмен на услуги. Или ещё что…
Но маэстро не сделал ничего из того, что сделал бы обычный патриций на его месте. И это пугало. И пробуждало любопытство. Хотелось докопаться до истины, и поэтому она расположилась за столом и сделала вид, что полностью принимает правила. Маэстро решил играть в «ничего такого не произошло»? Ну что же, она тоже умеет играть в эту игру!
— А если бы я решила уйти? — спросила Миа, когда все церемонии за столом были соблюдены и одним коротким жестом маэстро отпустил слуг.
— То вы бы ушли, — ответил он с усмешкой. — Но вы же не ушли.
— А почему вы были уверены, что я не уйду?
— А я и не был уверен. Но вы же хотели проверить границы дозволенного? Вот и проверили. Но надеюсь, в следующий раз, решив прогуляться ночью по дому, вы не забредёте случайно в какую-нибудь из личных комнат хозяев, — произнёс он негромко и добавил, оторвав взгляд от ножа и посмотрев на Дамиану внимательно: — например, в мою комнату. Или… в комнату моего брата.