Желудь
Шрифт:
Ну и расспрашивал.
Куда без этого?
Горя при этом глазами, полными живого любопытства.
А уж когда удалось изготовить кривой-косой, но топор — вообще переполнялся восторгами. Тем более что и тут парень поступил необычно — на якутский манер. Выковал. А потом обмазал глиной да несколько часов держал в костре. Положив при этом под глину на левой стороне клинка угольную пыль. Что позволило насыть ее там углеродом и закалить.
Такое себе решение.
Однако оно позволяло обойти технологически сложную процедуру кузнечной сварки. Ведь в топор кромку лезвия в те годы вваривали, делая ее из
— Как же это все нудно и утомительно… — тяжело вздохнув, произнес парень, продолжая на камне формировать спуск и заточку.
— Хочешь, давая я буду его точить. — пожав плечами, произнес седой.
— Да нет. Я о другом. Сколько мы с тобой мучались с крицей? Разогрел. Посыпал песочком[7]. Осторожно постучал. Снова разогрел. И так по кругу. Сколько сил и времени на это ушло? А угля? Мы же сожгли целую прорву угля! Куда такое годиться? Как мне кажется, это совершенно не терпимо и того не стоит.
— Ты что! — взвился Вернидуб. — Ты хоть представляешь, какое сокровище сделал?!
— Это?! Сокровище?! — скривился Неждан. — Дрова можно рубить и ладно.
— В том-то и дело! — подался вперед Вернидуб. — И дрова. И не только дрова. Любой род с руками оторвет такой топор. Видишь, какой он у тебя тяжелый получился. Вон и топорище ему большое приладить собираешься. Таким лес рубить — песня. А лес ладный всем и всегда надобен. Али жилье ставить, али еще чего. Столько с этим мучений!
— А надо, надо, — с нажимом произнес Неждан, — чтобы в каждой семье топор был. А лучше два — большой и малый. И нож большой, а не эта малютка. Да и серпы. Ты видел эти серпы? Они для детей? А косы? Где косы? Я о них только слышал. Да и рало надобно оковывать, чтобы добро пахало. Боже-боже… — покачал головой парень. — Столько всего нужно, чтобы вырваться из этой нищеты…
— Соль. — серьезно произнес Вернидуб.
— Что соль?
— Без своей соли все одно мы будем почти что весь урожай сбывать за бесценок. Только где ее взять?
— Вон там. Пожалуйста. От трехсот до пятисот миллиграмм на литр, — произнес Неждан, махнув рукой в сторону реки. — Но если выпаривать ее как есть, можно все леса извести.
— Из обычной воды? — удивился седой.
— Да. Только ее там мало. Всего на самом кончике ножа, — показал он пальцем, — если большую корчагу выпарить. Сам понимаешь — бессмыслица. Мы замучаемся и весь лес в округе изведем.
Вернидуб покивал. Нарисованная картина ему не понравилась совершенно…
[1] Здесь и далее изделие из кричного железа автор будет называть железным, несмотря на то что формально это сталь, обычно низкоуглеродистая, но бывает разная. Такое разделение исторично и хорошо подходит для удобства маркировки. Все-таки метал кузнечного рафинирования из крицы довольно сильно отличается от тигельной стали даже тех лет. Тут и однородность, и структура, и так далее.
[2] Количество калорий в состоянии покоя и во время тяжелого физического труда легко может отличаться вдвое. Быть бодрым и энергичным на голодный желудок затруднительно. Во всяком случае, долго.
[3] У двухлетнего лопуха съедобен корень и
[4] Римляне поставили в 198 году солидный гарнизон. Этому предшествовало более века усиления римского влияния на фоне растущего давления сарматов. В рамках острой борьбы группировок внутри угасающего города (он так и не восстановился после разгрома в I веке до н.э. — заселенная площадь города 20–25 га из былых 50 га и она уменьшалась, пока в IV веке он не превратился в небольшую деревню). В 166 году в городе римское представительство было уже значительным, включая отряды для защиты торговли. Население, впрочем, было преимущественно скифо-сарматского толка (варварским).
[5] Десятая часть — популярная с очень древних времен формула. Считать для этого, в общем-то, не обязательно. Во всяком случае, нормально. Достаточно сверить количество мер с количеством пальцев на руках и отдать одну из них. Практику сравнения для неграмотных практиковали до 18–19 веков, например, в форме «носов» — деревянных палок, на которых зарубками вели счет: три меры — три зарубки.
[6] Цементная сталь здесь оборот для обозначения низкоуглеродистой стали, которое выдержали в угле, напитав поверхностно углеродов. Из-за чего получилась заготовка со слоистой структурой.
[7] В архаике в качестве флюса применяли мелкий сухой речной песок, вместо буры там, где ее не найти. Собственно буру даже в Высокое средневековье далеко не везде использовали в Европе, и не всегда. Привозной дефицит. Также буру можно заменять поваренной солью. Но не в этом случае.
Часть 1
Глава 8
166, июль, 30
— Совсем себя не бережешь, — с некой досадой произнес Вернидуб, глядючи на то, как парень разминает спину, затекшую от работы в сгорбленном состоянии.
Неждан хотел отшутиться фразой «на том свете отдохнем», но осекся, так и не открыв рот. Ведь он сам, получается, был уже на том свете. Умер? Умер. Куда-то попал? Попал. А каждому по вере его. Или как там было?
Понятно, юродство. Однако он вечерами, когда Вернидуб уже засыпал, порою думал над этой проблемой. Безрезультатно. Из-за острого недостатка сведений.
Вот и сейчас он замер.
Несколько секунд постоял в каком-то зависшем состоянии. После чего повернулся к седому и выдал первое, что смог подобрать:
— Винтер из Каминг. Ой. Тьфу-ты. Зима близко.
— А это было сейчас на каком языке?
— Да кто его знает? — пожал плечами Неждан, заметив, впрочем, что седой ему не поверил. Тот вообще иначе стал относиться к парню после того, как он сделал железный топор. И не из-за того, что Неждан умел добывать металл. Нет. Это, без всякого сомнения, было важно, однако, время от времени встречалось в здешних местах. Зацепило его то, что парень ясно понимал то, что делает. И мог объяснить. Более того, на ходу импровизировал, подтверждая свое знание. Свое ведание.