Желудь
Шрифт:
Медленно.
Слабо.
Но отпускало. С каждым днем облегчая и облегчая состояние.
Только понять было нельзя — из-за лечения это или оттого, что парень эти несколько дней мало нагружал себя. Не бездельничая, конечно, но и не особенно напрягаясь. Так — текучку всякую делал да с ловушками возился, но без фанатизма. Отчего злился, так как своей расслабленностью и неспешностью начинал напоминать местных.
И тут — купец со товарищи и рядом попутчиков на своей «посудине». Среди которых нашелся один из старейшин клана —
Неждан, быть может, и постарался бы укрыться с глаз долой. Ему не сильно-то и хотелось со всей этой братией общаться. Не сейчас, во всяком случае. Но он просто прозевал тот момент, когда можно было спрятаться.
— Эй! Хозяин! — крикнули с реки.
Парень обернулся и поморщился. А потом пробормотал:
— Принесла нелегкая…
— Экий ты гостеприимный, — смешливо фыркнул Вернидуб, выходя из-за плетенки, каковой они уже обнесли навес. Не полностью, но значительно. Все ж таки сидеть на виду у всех плохая идея. Да и зимой легче будет. Особенно если успеют глиной обмазать, чтобы не продувало сильно.
Неждан промолчал.
Лишь встал и пошел прятать железный инструмент, пока есть возможность. В то время как седой вышел навстречу гостям.
— Вернидуб! — выкрикнул Гостята с лодки. — Ты ли это?
— Волею небес. Ты, что ли, теперь за данью ходишь?
— Приходится. Ростила-то захворал.
— А что с ним?
— По прошлому лету колено ушиб. Сейчас совсем тяжко — едва ходит.
— А что Красный лист? — спросил Вернидуб, имея в виду своего коллегу по ремеслу из местного клана.
— Боги молчат, — лишь развел руками Гостята. — Да он никогда и не был силен в лекарском деле.
— Вы торг торговать али по какому иному делу?
— Можно и торг, ежели есть чем. А так — вот, — показал рукой он на видного мужчину рядом, — показать, что осталось после набежников тех.
Неждан к тому времени вышел из-за плетеной изгороди и смотрел, внимательно изучая и гостей, и лодку. Хотя, справедливости ради, это плавательное средство стоило бы назвать кораблем… хм… корабликом.
Метров пятнадцать длиной и около пяти шириной. Осадкой какой не ясно, но вряд ли больше метра. Посредине, чуть сместившись к носу — мачта с убранным прямым парусом. Спереди еще одна, сильно заваленная вперед, отчего напоминающая бушприт. Тоже с прямым парусом, только маленьким. На носу и корме настил с разрывом по центру, то есть, полной палубы не имелось.
Память услужливо намекала на то, что перед Нежданом какой-то мелкий вариант торгового корабля римлян. Предположительно. Во всяком случае он где-то видел изображения и даже макеты чего-то подобного.
На борту люди как люди.
Большинство одеты очень просто и без изысков. Не по местному обычаю, да. Вызывая у парня ассоциации с какой-то скифской модой… ну или что-то в том же духе. Он в этом пока не разбирался. Гостята,
Еще просматривался явно старший по кораблю. Вон — внимательно изучал и навес, и прочее. Видать, из местных обычаев это выбивалось кардинально — такого не ставили. Так вот, он имел вполне римский облик. Не ранний, да. Но вполне укладывался в понимание парнем римского костюма I-II веков с периферии.
Ну и тот самый уважаемый мужчина, которому показывали последствия набега. Налицо — вроде как местный. Только чернявый да одет иначе. Явно богаче. В цветные ткани иного покроя. Главной же особенностью заключалась в том, что на его поясе покоился меч. Обычная римская спата[1], как мог судить Неждан. Хотя он сам на римлянина не походил, скорее на скифа, сармата или еще кого из того же культурного пула.
— Неждан, поди сюда, — позвал его Вернидуб.
— Это, что ли, молодой ведун? — спросил Гостята, разглядывая парня странным взглядом, в котором читались смешанные чувства, но какие — неясно, ибо слабые.
— Так и есть. Он. Молодой, а сильный. Многое ему уже открылось.
— А с каким богом он сродственен?
— Не могу сказать, — развел руками Вернидуб. — Порою кажется, будто оба Близнеца ему благоволят.
— Оба Близнеца?! Это правда? — переспросил он у Неждана с нескрываемым удивлением.
— Сам пока не разобрался. — ответил парень и постарался сменить тему. — Ежели торгом торговать, то чего гость взять хочет, а чего дать?
— Смотря то, что есть у тебя. — выступив вперед, произнес тот, кто по ромейской моде одет был.
— Шкура лося есть, две бобровые и одна от косули, а еще две заячьи и одна лисья.
— Охотой промышляешь? — нахмурился человек с мечом. И, на удивление, его речь оказалась чище, чем у торгового гостя.
— Охотой — это ежели по лесу бегать и самому искать. А коли прибрать тех, кто сам к тебе лезет, то какая же это охота?
— Не играй словами! — повысил голос визави, положив руку на рукоять меча.
— Ты — рука твоего господина. Твои дела — его дела. Он взял под свою руку эти земли и оберегает их, за что мы ему отдаем десятую долю урожая. Так ли это?
— Так, — с важностью кивнул он.
— Неизвестные люди разорили земли, что взял твой господин под свою защиту. Увели жителей и скот. Потоптали поля, оставляя выживших голодать. Плюнув на власть нашего господина и величие. А теперь ты, рука и воля его, вопрошаешь меня об охоте?
— Следи за языком! — еще громче произнес визави, которому совсем не понравилось, куда парень клонит.
— Прошу прощения, — покорно кивнул Неждан. — Сейчас я все покажу.
После чего развернулся и пошел к навесу. Взял там все шкуры и вынеся к гостям, положил их на траве.