Жемчужина любви
Шрифт:
– Я к вам еще зайду.
– После того как навестите всех молоденьких и красивых пациенток больницы?
Оливье рассмеялся, чем удивил застывшего на пороге Жан-Пьера. Он впервые видел смеявшегося врача, чья пациентка, возможно, до конца жизни будет прикована к кровати. Верно говорят, что врачи самые настоящие извращенцы и циники. Для них ковыряться инструментами в человеческих внутренностях – все равно что столовыми приборами в спагетти. А кровь вызывает в них не больше содрогания, чем кетчуп.
– Колетт, любимая. – Жан-Пьер
– Не бойся. Я не заразна.
– Прости… я так сожалею… – Жан-Пьер приблизился к ее постели. – Колетт, сможешь ли ты простить меня когда-нибудь?
– Мне не за что тебя прощать.
– Если бы я был внимательнее на дороге…
– Уже ничего не изменить. Врачи заверяют, что я снова смогу ходить.
– Конечно. Я нисколько в этом не сомневаюсь, – быстро ответил Жан-Пьер. Однако в его голосе не было и намека на уверенность.
Колетт отвернулась от него и взглянула в окно.
На улице смеркалось. Красно-оранжевые отблески заходящего солнца играли на стекле… Колетт обожала летние вечера, когда дневной зной спадает и можно гулять по улицам любимого Парижа до поздней ночи, не торопясь укрыться в кондиционированном помещении супермаркета или кафе. Прохладный ветерок треплет волосы и заигрывает с короткими юбками… Влюбленные парочки прогуливаются по паркам Тюильри или Белльвиля, стараясь укрыться от любопытных глаз в лабиринтах подстриженных кустарников…
– Колетт, почему ты плачешь? – едва слышно спросил Жан-Пьер. – У тебя что-то болит? Может быть, вызвать врача? Давай я догоню его… пусть сделает тебе укол обезболивающего.
– Нет-нет, Жан-Пьер, у меня ничего не болит… кроме души. От этого мне не поможет ни одно лекарство.
– Колетт, я хочу, чтобы ты знала. – Жан-Пьер сглотнул слюну. – Я… я не оставлю тебя. Я по-прежнему хочу жениться на тебе. Хочу, чтобы ты стала моей женой. Я буду заботиться о тебе…
– Нет.
– Нет? Колетт, в каком смысле?
– Я не выйду за тебя замуж, Жан-Пьер.
– Но почему?
– Ты сам прекрасно знаешь причину.
– Нет, не знаю.
– Мне не нужна твоя жалость. А тебе не нужно искупать свою вину, жертвуя будущим.
– О чем ты говоришь, Колетт?! Я люблю тебя. Ты поправишься… и мы будем вместе до конца жизни.
– Жан-Пьер, ты и сам не веришь в то, что сейчас говоришь, – спокойно ответила Колетт. – Кроме того… я не люблю тебя. Да и ты вряд ли любишь меня по-настоящему. Так что расстанемся друзьями. Конечно, мы слишком привыкли друг к другу. Но ты ведь бросил курить… Считай, что и я – твоя вредная привычка.
– Колетт, ты с ума сошла? Как ты можешь сравнивать себя и… – Жан-Пьер схватился за голову. – Ты, наверное, до сих пор в состоянии шока.
– Я ни в чем тебя не виню. Слышишь? – Колетт погладила Жан-Пьера по руке.
– Колетт, я ведь люблю тебя.
– Ты любишь ощущение собственной значимости, нужности для другого человека.
– Мадлен, Натали… Ты готова принять помощь от кого угодно, но только не от меня! Ты меня презираешь, признайся!
– Неправда. Я всего лишь не хочу быть для тебя обузой. Мне ни к чему твои жертвы. Считай, что я дарю тебе свободу. Можешь распоряжаться ею, как сочтешь нужным. Наверняка найдется масса желающих занять мое место в твоем сердце. Может быть, одна из них даже ближе, чем я… или ты сам подозреваешь.
Жан-Пьер похолодел. Неужели Колетт каким-то образом узнала о Флоранс и поэтому отвергает сейчас его помощь? Какой же он болван! Распинается перед ней… Колетт же смеется над ним. Уступает его без боя сопернице…
– А теперь извини, но я устала.
– Колетт, мы ведь не закончили.
Она нажала на заветную кнопку возле изголовья кровати. Интересно, на этот раз снова придет Оливье? Однако, к разочарованию Колетт, на пороге появилась молодая женщина.
– Мадмуазель Вернон, вам что-то требуется?
– Да. Будьте любезны, проводите мсье Норто. Я хочу отдохнуть.
Медсестра согласно кивнула и распахнула перед Жан-Пьером дверь.
– Сюда, пожалуйста, мсье. Мадмуазель Вернон еще очень слаба. Да и вам не мешало бы отдохнуть. После выписки мы советовали бы вам провести хотя бы два-три дня дома. Вы потеряли много крови. Необходимо восстановить силы…
– До свидания, Колетт. Я еще приду к тебе. Надеюсь, что ты передумаешь.
– Прощай, Жан-Пьер. – Колетт перевернулась на другой бок, не желая смотреть, как от нее уходит мужчина, которого она почти привыкла считать своим суженым.
Колетт снилось, что она снова в Сан-Тропе, в земном раю… Она лежала на пляже и блаженствовала под солнечными лучами. Вокруг раздавался беззаботный смех и щебетание красоток, которые охотились на пляже на знаменитостей и богачей. Голову сильно напекло… конечно, Колетт ведь забыла надеть панаму. Она провела рукой по волосам и почувствовала что-то чужеродное на собственной макушке. Она резко вскочила, где-то на краю сознания пытаясь успокоить себя, что все это ей лишь приснилось. Что могло случиться с ней в больнице? Она испуганно озиралась по сторонам и тяжело дышала.
Все в порядке, Колетт, успокойся, внушала она себе. Видишь? Ты в больничной палате. Вокруг только голые, стерильно белые стены, жалюзи на окне, капельница…
– Доктор Лоран! Что вы здесь делаете?
– Простите, я не хотел вас пугать. – Оливье смущенно улыбнулся. – Вы улыбались во сне.
– Вы смотрели на меня, пока я спала?!
– Вынужден сознаться: грешен.
– Это тоже входит в ваши обязанности?
– Нет, но я решил сделать себе приятное и навестить вас перед окончанием своей смены.