Жемчужина любви
Шрифт:
– Вроде бы нет.
– Советую вспомнить сразу.
– Ничего. – Колетт положила телефон в сумочку и села, скрестив руки на груди. – Можем ехать.
– Поедем другой дорогой. Возможно, там меньше пробок.
– Как знаешь, – с безразличным видом согласилась Колетт.
Они почти доехали до площади Гренель, когда Жан-Пьер произнес:
– Колетт, тебе не кажется, что настала пора что-то изменить в наших отношениях.
Вопросительной интонации в замечании Жан-Пьера Колетт не услышала, поэтому и не сочла нужным отвечать. Похоже, Жан-Пьер рассчитывал
– Молчишь? Тебе совсем нечего мне сказать?
– А что я должна говорить? Давай доедем до дома и…
– Колетт, сколько можно встречаться урывками? То у тебя, то у меня… Только взгляни на нас со стороны. Сегодня ты устроила мне целый спектакль лишь из-за того, что я предложил подвезти тебя до дома.
– Жан-Пьер, смотри лучше на дорогу. Ты едва не врезался в столб.
– Не переводи разговор. Я могу вести машину с закрытыми глазами.
– Не желаю проверять, – холодно ответила она.
– Нам пора задуматься о более серьезных и ответственных отношениях. Мы ведь уже не дети. Тебе двадцать шесть. Мне тридцать. Мы самостоятельные люди с небольшим, но стабильным доходом… – Это Жан-Пьер, конечно, поскромничал. Их заработок был куда выше дохода среднестатистического парижанина, и уж тем более француза.
– Я… Жан-Пьер, я не уверена…
– Не уверена, хочешь ли ты оставаться со мной?
– Нет… то есть да… я не знаю.
– Колетт, ты шутишь?! – с угрозой в голосе спросил Жан-Пьер. – Мы встречаемся почти год. Вернее, мы вместе спим почти год, а ты до сих пор не уверена, хочешь ли быть со мной. Ты ведь не шлюха с Бульваров, в конце концов!
– Жан-Пьер, что с тобой творится? – Колетт была в шоке. Жан-Пьер впервые в жизни разговаривал с ней в подобном тоне. Конечно, он и раньше бывал раздражен или расстроен, но никогда в его взгляде она не замечала столько злости.
– Колетт, я думал, что ты женщина, которую я искал всю жизнь. Я люблю тебя. Ты заверяла, что тоже любишь меня. Так в чем же дело? Ты мне лгала?
Жан-Пьер резко вывернул руль. «Рено» чудом не врезался в припаркованный мотоцикл. Колетт судорожно вцепилась в свою сумочку, только сейчас вспомнив, что не пристегнулась ремнем безопасности. Обычно Жан-Пьер очень аккуратно водил машину, и она даже подшучивала над его чрезмерной осторожностью.
– Смотри! – крикнула Колетт, указав пальцем на темную фигуру, мелькнувшую перед самым капотом.
Жан-Пьер крутанул руль. Автомобиль накренился… раздался резкий глухой удар, звон стекла, крик… Последнее, что увидела Колетт, было лобовое стекло, неумолимо приближающееся к ее лицу. Затем обжигающая боль и темнота, в которую она провалилась, словно в яму.
3
Колетт разлепила глаза. Белый свет поначалу ослепил ее. Через мгновение она различила наиболее светлое пятно – окно. Похоже, сейчас день. Ярко-желтое солнце, характерное для августа, было в зените.
– Где я? – Уже произнеся фразу, Колетт осознала, что задала вопрос вслух.
– В госпитале Мирабо.
Приятный мужской баритон
Высокий мужчина в светло-зеленой униформе сосредоточенно изучал показания на мониторе, расположенном возле капельниц.
– Меня зовут доктор Оливье Лоран. Я ваш лечащий врач, мадмуазель Вернон, – не заставив себя долго ждать, представился он.
Оливье Лоран был похож скорее на киноактера, чем на медика. Из тех, что играют супергероев-полицейских, благородных и непобедимых. Этаких рыцарей двадцать первого века. Слегка вьющиеся светлые волосы были аккуратно зачесаны назад, открывая высокий лоб. Голубые глаза внушали доверие.
– Слишком красив для врача.
– Спасибо за комплимент, – с улыбкой ответил он.
– Боже, я произнесла это вслух? – пробормотала Колетт, чувствуя себя идиоткой. Говорила ей мать: держи язык за зубами, пока не спросят.
Доктор Лоран отошел от приборов и склонился над Колетт.
– Как вы себя чувствуете?
– Не знаю, – честно призналась она.
– Не волнуйтесь. После возвращения с того света немудрено…
– Что?! – испуганно спросила Колетт, осматриваясь. – Что случилось?! Почему я здесь?!
– Успокойтесь. – Теплая ладонь Оливье погладила ее по голове. – Вы похожи на встрепенувшегося воробышка. Честно говоря, я не поверил своим глазам, когда прочитал в вашей медицинской карте о том, что вам двадцать шесть. Увидев вас, такую миниатюрную и беспомощную на операционном столе, я подумал, что вам не больше двадцати. Сейчас вам уже лучше.
– Сколько я была без сознания?
– Двое суток.
– Боже! – выдохнула Колетт.
– Вы что-нибудь помните об аварии?
– Об аварии? Ах да… мы ехали с Жан-Пьером домой… был вечер… много машин… мы с ним повздорили… Нет, больше ничего не помню. А как он? С ним все в порядке?
– Да. Вашему приятелю несказанно повезло. Отделался парой синяков. Впрочем, так всегда и бывает. Водителям везет куда больше, чем их пассажирам. Ему сейчас делают последние анализы. Наверное, к вечеру отпустят домой.
– Слава богу. – Колетт вымученно улыбнулась.
– У вас что-нибудь болит?
– Не знаю… вроде бы нет. Ничего не чувствую. – Колетт пошевелила рукой.
– Нет-нет. Осторожно. Капельница. – Оливье Лоран сделал несколько пометок в журнале. – К вам посетители. Вы сможете их принять?
Колетт боязливо покосилась на улыбающегося доктора.
– Ваши подруги Мадлен и Натали. Вы их помните?
– Конечно.
– Хотите их повидать? Они ждут вас за дверью. Редкостная дружба. Они ни в какую не желали покидать больницу, пока не увидят вас. Провели здесь две ночи.
Колетт улыбнулась.
– Они мне как сестры.
– Кстати, мы сообщили вашим родителям о случившемся только сегодня утром. Никто не знал их адрес.
– Они живут в Лотарингии…
– Да-да, мы уже знаем. Не беспокойтесь. Через минуту к вам зайдут подруги. Как только устанете, нажмите на кнопку возле кровати. Чтобы вызвать медсестру и окончить посещение.