Жемчужина любви
Шрифт:
Ну уж нет, подумала Колетт. Я ни за что не прогоню подруг, пока они сами не захотят уйти.
– А вот это дурная идея, мадмуазель.
– Я снова высказала свои мысли вслух?
– Нет, я их угадал. – Доктор Лоран озорно подмигнул и вышел из палаты.
При других обстоятельствах Колетт, возможно, посмотрела бы на сексуально привлекательного доктора другими глазами… как на мужчину… Впрочем, даже сейчас, едва придя в себя, Колетт разглядела в нем мужчину, с которым не отказалась бы провести романтический вечер.
Когда
Да что, в конце концов, происходит? – подумала она. Что за таинственность? Неужели я не имею права знать о своем диагнозе? Может быть, я пробыла в коме не два дня, а два года? Бывает же такое в кино. Герой просыпается и узнает о том, что все его друзья и близкие давным-давно умерли, а на дворе другое столетие. Интересно, каково это? Мысль показалась Колетт забавной, и она улыбнулась.
– О, ты так рада нас видеть, дорогая! – Натали бросилась ей на шею.
– Осторожнее. Колетт ведь перенесла операцию, – предупредила Мадлен назидательным тоном строгой школьной учительницы.
– Я так рада, что ты жива!
– Я тоже!
– Девочки, присаживайтесь куда-нибудь. – Жест получился неопределенным, вялая рука не желала слушаться Колетт. – Спасибо вам.
– За что?
– За то, что беспокоились обо мне. Право, не стоило изнурять себя. У вас ведь и без меня полно забот.
– Не говори чепухи. Кстати, Жером передавал тебе огромный привет и желал скорейшего выздоровления.
– Спасибо, Мадлен. Надеюсь, меня скоро выпишут.
Мадлен смущенно отвела взгляд.
– В чем дело? – встревоженно спросила Колетт. – Вы знаете что-то, чего не знаю я?
– Нет-нет, Колетт, не волнуйся, – пришла Натали на выручку Мадлен, которая, казалось, вот-вот разрыдается.
– Что вам сказал доктор Лоран? – требовательно спросила Колетт.
– Ни-че-го, – по слогам отчеканила Натали. – Боится, что мы тебя рассмешим и у тебя разойдутся швы.
Мадлен с неподдельным восхищением посмотрела на Натали. До чего же складно у нее получалось лгать!
– Кстати, ты обратила внимание, какой доктор Лоран красавчик? Я бы тоже не отказалась, чтобы он меня обследовал.
– Типун тебе на язык.
– Уже и пошутить нельзя. Мадлен, ты чересчур суеверная и строгая.
– Колетт, ты чувствуешь что-нибудь?
– В каком смысле?
– Ну-у-у, не знаю. – Мадлен помялась. – Например, боль… или что-то необычное?
Колетт пристально посмотрела на подругу, словно старалась прочитать ее мысли. Однако единственное, что она увидела на озадаченно-встревоженном лице Мадлен, – недомолвку.
– Вы наконец скажете, что от меня скрывают? Мне что, имплантировали чужой орган?
– Нет! – воскликнула Натали. – Как ты могла такое подумать?!
– А что мне остается думать? Все от меня что-то
– О, Колетт, прости. – На глазах Натали поблескивали хрусталики слез.
Она вопрошающе посмотрела на Мадлен. Та пожала плечами, а затем кивнула.
– Главное не беспокойся. Надежда остается всегда. К тому же твой лечащий врач уверяет, что все образуется.
– Натали, не тяни.
Подруга приподняла край одеяла и коснулась рукой ноги Колетт. Вернее, Колетт увидела, что Натали провела ладонью по ее голени, но…
– О боже… Я ничего не чувствую! – Колетт попыталась пошевелить пальцами, но ноги остались неподвижными. – Что… как это возможно… Я никогда не смогу ходить?!
– Пожалуйста, не кричи. Иначе сюда прибежит медсестра и прогонит нас. – Мадлен обхватила голову Колетт руками. – Тише. Ты снова будешь ходить. Просто… на это потребуется немного времени. Тебе назначат физиотерапию… Ты ведь упорная. Главное – не сдаваться.
– Нет, нет, нет!.. – Колетт разрыдалась и уткнулась мокрым от слез лицом в грудь подруги.
– В аварии ты повредила позвоночник. Самую малость.
– Самую малость?! – переспросила Колетт. – Но я ведь не чувствую собственные ноги!
– Ты только что пришла в себя. Возможно, не пройдет и недели, как ты снова будешь бегать по лестнице на свою мансарду.
Натали поняла, что сболтнула лишнее. Не следовало сейчас упоминать о работе и лестницах.
– Девочки, не обижайтесь… но не могли бы оставить меня одну?
– Ты уверена?
– Да.
– Хорошо. Мы зайдем к тебе завтра утром.
Колетт молча кивнула.
– Жан-Пьера вот-вот выпишут. Он собирался зайти к тебе.
– Он знает?..
– Да.
– Как он отреагировал?
– Был расстроен.
– Он что-нибудь сказал?
Мадлен и Натали переглянулись, ища друг у друга поддержки.
– Он что-нибудь сказал? – повторила свой вопрос Колетт. На этот раз более требовательно.
– Ну понимаешь, он был потрясен… бубнил, что это он виноват… если бы вы не поссорились… Он ведь сидел за рулем… Колетт, он страшно переживает из-за случившегося…
– Он винит себя?
– Похоже на то.
– Ему меня жаль.
– Да, Колетт… То есть нет. – Натали с трудом подбирала слова, боясь обидеть подругу или причинить ей еще большую боль. – Уверена, что Жан-Пьер любит тебя. Он ни за что не бросит тебя в та… – Она осеклась на полуслове.
– …В таком состоянии, – продолжила за нее Колетт. – Хм, ты ведь это хотела сказать, не так ли?
– Колетт, Жан-Пьер не оставит тебя. Разве ты не этого хотела? – спросила Мадлен.
– Нет. Мне не нужны его жалость и самопожертвование! – воскликнула звеневшим от слез голосом Колетт. – Чтобы он всю жизнь смотрел на меня и видел лишь искупление собственной вины… Отбывал каторгу со мной.