Жемчужная веста
Шрифт:
– Не тронь, девку, Ярополк. Мала еще.
– Уйди от дороги подальше! – выпалил сотник девушке.
Лада отступила назад, понимая, что вызвала негодование этого грозного ратника. К тому же со всех сторон на нее начали показывать пальцами жители града, осуждая и говоря о ее необузданном нраве. Смутившись, Лада сникла и тихо промямлила:
– Я лишь хотела… – Она тут же замолкла, ибо кавалькада князя последовала далее.
Быстро миновав людей, стоящих по обе стороны, Святослав с матерью и дружинниками въехали на мост, перекинутый через широкий ров с водой.
Лада же недовольно поджала губы, понимая, что надо смириться с неудачей, так учил ее батюшка. Но огненный и сильный нрав, данные ей с рождения, воспротивились этому.
Когда последние всадники из сопровождения князя Святослава проехали через широкие ворота, Лада твердо сказала:
– Зоряна, а пойду-ка я прямо в покои княгини Ольги. Как только одну ее завижу, попрошу у нее платок заветный.
– Зачем тебе этот платок, Ладушка? – удивленно спросила Зоряна и боязливо добавила: – Поймают тебя, сестрица, да батюшке все доложат.
– Не боись. Не поймают. Меня эти мальчонки, Бобры мелкие, в лесу ни разу не нашли, как я пряталась. И теперь никто не заприметит. Хитростью я к княгине проберусь, вот увидишь.
– Ох, боязно мне все же. Зачем Богов гневить?
– Сказала, что счастье мне нужно. А то вдруг в любви мне не повезет и суженый дурным окажется или вообще сгинет где?
– Я не пойду с тобой, Лада, – ответила, нахмурившись, Зоряна. – Боязно мне, и дело это явно дурное.
– Ладно, не ходи, трусиха…
– Не боюсь я. Только если батюшке Богумилу доложат, что тайком в покои княгини ходили, он осерчает. А я не хочу печалить и расстраивать его. Не заслуживает он того.
– Ну и ступай восвояси. Да жди меня в горнице. – Лада говорила о небольшой гостевой горнице в хоромах князя Мстислава, которую во время приезда киевских князей они занимали с батюшкой Богумилом. – Я стремглав к княгине и обратно. Вот увидишь, все равно добуду ее платок! Я так решила!
Хитростью от слуг князя Мстислава Лада узнала, где разместили в высоком тереме княгиню Ольгу и ее сенных девиц. Теремом назывался последний верхний этаж хором с цветными слюдяными оконцами, хорошо пропускавшими дневной солнечный свет, с высоченными потолками и широкими светлицами. В теремах жили жена князя или его дочери. Обычно сенные девицы княгини рукодельничали там.
Преодолев несколько пустынных коридоров, Лада остановилась у дверей покоев княгини и прислушалась. Внутри было тихо. Она два раза постучала в дубовую дверь. Ей не ответили.
Она снова постучалась и также в ответ тишина. Девушке подумалось, что княгиня спит. Вдруг она услышала смех и говор девиц в соседней светлице. Попадаться на глаза приближенным княгини Лада вовсе не хотела, оттого она быстро нажала на ручку, и дверь открылась. Она заглянула в светлицу, никого не увидела.
Тихо ступая, девушка прошла внутрь и громко сказала:
– Здравия вам, княгиня! Могу я войти?
В светлице княгини никого не было. Лада
Именно в это миг послышались голоса за дверью.
Невольно испугавшись, Лада подумала о том, что сейчас княгиня разозлится оттого, что она зашла без спроса. Подчиняясь сиюминутному порыву, Лада быстро присела и спряталась за высокий сундук, стоявший в углу, который был почти два аршина высотой. Она полностью укрылась за его внушительным боком.
В светлицу вошла белолицая боярыня, облаченная в богатый синий летник, душегрею и обсыпанный сапфировыми яхонтами венец, а за нею двое мужчин.
– Я ясно ответила, вы разве не слыхали?! – заявила грозно женщина, сверкая очами небесной синевы и оборачиваясь к мужчинам. – Не намерена я ни теперь, ни в будущем лете посещать Константинополь!
И Лада отчетливо распознала голос княгини Ольги, приятный и моложавый, которой запомнила еще на площади. Замерев и почти прекратив дышать, Лада сжалась всем телом и притаилась, решив подождать, пока мужчины уйдут, и лишь потом обнаружить свое присутствие перед княгиней Ольгой. Княгиня добра и наверняка простит ее.
– Госпожа слишком спешит в ответе, – проскрежетал в ответ один из мужчин. Его голос был хрипловат и неприятен. Второй в этот момент плотнее закрыл дубовые высокие двери в просторную светлицу. – Надобно бы все обдумать и …
– Не намерена я более думать о том! – возмутилась княгиня Ольга. – Мое слово последнее. Я не желаю даже слышать о вашем темном кровавом Яхве! Рабства тьмы на Руси не было и не будет! Русичи рожденные дети Богов и говорят с ними на равных! Так и будет далее! Вот мое последнее слово!
– Но госпожа Ольга, – начал другой на таком корявом русском говоре, что Лада едва разобрала его слова.
– И передайте тем, кто послал вас, вот что. Мы с моим сыном Святославом прекрасно осведомлены, чего вы хотите! Но этого на Руси не будет, пока я жива! Ступайте прочь, прихвостни мрака!
От грозного возгласа княгини Ольги Лада вся сжалась. Княгиня только с виду казалась нежной и мягкой, но сейчас проявился ее твердый и непреклонный нрав грозной правительницы.
В следующий миг девушка услышала глухой возглас. Лада невольно вытянула голову, заглянув за край громоздкого сундука. Увидела, как один из мужчин убрал руку от шеи княгини, и она безжизненно обмякла, падая. Мужчина в капюшоне тут же подхватил ее бессознательное тело. Далее положил княгиню на высокую кровать.
Лада испуганно следила за тем, как мужчина начал заворачивать княгиню Ольгу в покрывало. Затем быстро водрузил ее недвижимое тело на свое плечо. Неожиданно с его чела спал капюшон. И девушка едва не вскрикнула, увидев лик не человека, а существа.