Жемчужный узел
Шрифт:
Она кивнула, принимая к сведению. Говорить не хотелось — она не могла добавить ничего важного, ценного, а была способна лишь позорно расплакаться.
— Думаю, нам всем нужно… немного остыть, — теперь Яр обращался ко всем и сразу. — Вы простите меня, если я вас покину?
— Нет.
Вздрогнув, Лизавета посмотрела на Лада. Он выглядел мрачным, расстроенным, непривычно серьёзным, но взгляд его был устремлён не на то место, где совсем недавно покоилась Инга, а на её палача. Лизавета нахмурилась: не собирается же Лад?..
— Что у тебя в кармане?
—
Она медленно опустила взгляд, вдоль вычурной вышивки княжеского кафтана к его руке, метнувшейся к тому самому карману. Из него торчало что-то белое, поблёскивающее в редких лучах солнца. Яр подцепил его пальцами, потянул.
— Нитка жемчуга? — Лизавета не понимала, что может быть предосудительного в простом украшении.
— Для кого она?
О, об этом Лизавета не подумала. Но теперь, когда Лад спросил, в мыслях её сразу возникло предположение. Возможно, Яр так быстро откликнулся на её зов не потому, что почувствовал её страх и отчаяние, а потому что и сам хотел её видеть.
— К чему ты клонишь, Лад? — спросил он, но Лад уже не слушал.
— Он предлагал тебе что-то? — повернулся он к Лизавете. — Клялся в любви? Просил поклясться?
— Почему сегодня все об этом спрашивают? — пробормотала та себе под нос. — Нет, ничего такого не было.
— Ты уверена? — Лад перехватил её взор. — Никаких намёков? Фраз о том, что из вас бы вышла прекрасная пара?
Лизавета быстро посмотрела на Яра. Тот стоял, не глядя на неё, сжав жемчуг так, что он наверняка больно впился в пальцы. Весь его вид выражал… пожалуй, досаду. Раздражение человека, которого вот-вот выведут на чистую воду.
— Я… — Лизавета заговорила медленно, не уверенная, что хочет продолжать. — Он как-то сказал, что из меня бы вышла хорошая морская княгиня. Но я не думала…
— Жемчуг — особенный для нас камень, Лизавета. Его дарят, когда хотят скрепить обещание или показать особое расположение. Для свадебных клятв тоже прекрасно подходит.
— Свадебных?.. — ещё один взгляд в сторону Яра. — Я не понимаю…
Слишком много потрясений. Правда об Инге, её исповедь, жестокая казнь, а теперь ещё и это — признание, которому вчера Лизавета обрадовалась бы и которое сегодня её лишь насторожило. Она вспомнила предостережения Инги: та ведь неспроста считала, что Яру не стоит ничего обещать.
— Ты правда задумал то, на что намекает Лад? — Рогнеда резко повернулась к Яру, и она выглядела почти что разгневанной. — Ты хотел обмануть эту девочку?
Яр поморщился. А потом поднял взгляд на Лизавету, и она увидела в его невероятно светлых глазах такую тьму, что невольно отступила.
— Да. Я хотел связать её жизнь с морем.
— Что это значит? — взгляд Лизаветы метался между Яром и Ладом. — Да ответьте же кто-нибудь!
— Это значит… — Яр сделал шаг в её сторону.
Но, прежде чем он успел что-то сделать или сказать, стоявший рядом Лад вдруг схватил Лизавету за плечи, перенёс на другую сторону реки и толкнул под сень деревьев.
— Я снимаю с твоего
Лес словно только того и ждал. Земля под ногами Лизаветы зашевелилась, заставив её испуганно отшатнуться. Там, где она только что стояла, стремительно разрастались колючие кусты — опасная стена, которая прямо кричала о том, что гостям здесь не рады.
— Что происходит?! — крикнула она Ладу.
Тот подошёл к самому кустарнику.
— Знаешь ли ты, как становятся морскими княгинями?
— Нет, откуда? — Лизавета говорила и одновременно чувствовала, как разум её пронзает чудовищная догадка.
Водяные, мавки, русалки — все они в прошлом были людьми, жизни которых унесли равнодушные воды. Убийство, несчастный случай, собственная глупость, какой бы ни была причина, но прежде, чем обрести способность слышать природу и повелевать ею, каждый из них пережил смерть. А значит…
— Он хотел убить меня? — Лизавета прижала пальцы к губам, словно желая остановить слетающие с них слова. — Ты хотел убить меня?!
Яр встал рядом с Ладом. Он не пытался проникнуть через заросли, не пытался поймать Лизавету или наказать пошедшего против него Лада. Просто стоял и смотрел на неё, перебирая меж пальцами треклятый жемчуг.
— Да.
Грудь Лизаветы сдавило спазмом, из горла вырвался то ли вдох, то ли стон.
— Но за что?!
— Я же говорил: моя обязанность — защищать мой народ. Мы будем в безопасности только до тех пор, пока нас будут считать сказкой. А ты могла всё испортить: рассказать кому-то, случайно обмолвиться, посадить семя сомнений. Всем было бы лучше, останься ты здесь.
— Всем, кроме меня.
— Почему же? Мне казалось, ты неплохо освоилась на озере. Я видел — то, что сделала Инга, было для тебя таким же потрясением, как и для меня. Ты и впрямь полюбила её, так ведь? Её и этот мир.
— Но это не значит, что я хотела бы остаться здесь навсегда!
— Ты бы стала морской княжной. В твоём распоряжении было бы целое море — вполне достаточно для того, чтобы чувствовать себя свободной.
— Не тогда, когда тебя обманом заставили выйти замуж, убили и привязали к этому морю, как собаку к будке, — Лизавета вся раскраснелась, её бросило в жар. — Тебе самому же было б противно! Жениться на мне, быть со мной, хотя ты меня никогда не любил!..
— Но ты мне нравишься.
Она замотала головой, как ребёнок.
— Ты врёшь. Если бы ты считал меня хотя бы другом, то доверился мне, а не пытался бы…
Её руки опустились. Силы оставили её — она не могла больше кричать, спорить, что-то доказывать.
— Лад, — Лизавета повернулась к нему, молчаливо наблюдавшему за сценой, которую ему не следовало бы видеть. — То, что ты сказал только что, перед тем как… Это значит, что я могу уйти?
— Да. Ты свободна.
— Спасибо, — она вымученно улыбнулась и повернулась, чтобы уйти.