Жена фабриканта. Том 2
Шрифт:
– С прибытием, Иван Кузьмич, дорогая хозяюшка, Ольга Андреевна, – радушно улыбаясь, проговорил Тимофей Сергеевич, подходя к фабриканту.
Ариша тоже подошла и остановилась за широкой спиной управляющего. Она радостно и загадочно улыбалась, переводя блестящий задорный свой взгляд то на хозяина, то на хозяйку.
Тимофей протянул было руку, чтобы принять сюртук, переброшенный у хозяина на руке. Но так как тот сразу не отреагировал, не придумал лучшего, как ухватиться за его воротник и потянуть на себя.
Но хозяин сюртук не отдал. И между мужчинами состоялось
– Неужто силёнок стало маловато? – съехидничал фабрикант.
–Да вроде бы нет, – бодро отвечал Тимофей и, поднапрягшись, с силой дернул сюртук на себя. Рукав разодрался, но сюртук оказался у него.
– Это вы в деревне так раздобрели, что он порвался, – неуклюже пошутил Тимофей.
Но хозяин шутку не понял, сердито хмыкнул. Спохватившись, Тимофей смущенно продолжил:
– Извините, Иван Кузьмич. Поторопился, не подумавши. Хотел, как лучше, чтобы руки вам освободить. Да видно перестарался…
– И кто мне его теперь починит?
– Так я и починю, если больше некому, – отозвался работник.
– Да ну, – не поверил Ухтомцев.
–Мне бы только иголку с ниткой найти, мигом исправлю.
– Ну гляди. А наперед все же спрашивай, не угодно ли отдать, а то сразу тащить… Ну да чего уж теперь: бери, зашивай. Сам напросился. Есть ли известия от моей Александры Васильевны? Архип заходит, что говорит? – расспрашивал Ухтомцев работника. Он выглядел заметно повеселевшим, стоило ему вылезти из коляски и поставить ноги на землю.
– Александра Васильевна ещё не вернулись. Про брата вашего есть известия.
– Какие?
– Воротился весь больной. Сейчас дома сидит как сыч, нос не высовывает, – отвечал Тимофей, не краснея. Дело в том, что этим утром Петр Кузьмич сам пришел к ним во двор за молоком вместо Архипа. И Тимофей Сергеевич лично его лицезрел и провел с ним за работой все утро. Мало того, Петр Кузьмич как раз в данный момент находился у них на заднем дворе, укрывшись в сарае возле курятника. Но об этом Тимофей Сергеевич не мог признаться хозяину, иначе он навлек бы на себя его гнев.
– Понятно, – кивнул Иван Кузьмич.
– У Филимоновых три дня назад бабушка померла. Вчера хоронили. Хлыстов, Степан Феоктистыч, дочку меньшую замуж выдавать собрался. Уже и сватов заслали, гуляли два дня.
– Давно пора. Их Настюхе уже, почитай, восемнадцатый годок пошел. А кто же посватался?
– Щекачев Юрий, который вместе с отцом у нас рыбой в рядах торгует. Да вы его поди, знаете?
– Знаю. Сам-то Матвей Степанович в лавку часто заходит. Юрий хороший парнишка. Сызмальства вместе с отцом ездит, шустрый, толковый. Повезло Хлыстовым, дочку хорошо пристроили.
– А мы без вас всех скучали. Как ваше семейство уехало, так и заскучали. А сейчас снова будет весело, – добродушно говорил Тимофей.
– Что же ты? Хозяин за дверь, ты – гуляй не хочу, – пошутил фабрикант и хитро подмигнул.
– Нам
– Дядя Тимофей, а мы не скучали, – влезла в разговор Танюшка, крутившаяся рядом.
– Ещё бы вы скучали в деревне, милая барышня, – поддакнул ей Тимофей. – Да будь я на вашем месте, я бы оттуда ни ногой. Жил бы и жил, по грибы и ягоды ходил, да на речке купался. – Он протянув руку, потрепал девочку по волосам.
– Если нужно куда-то поехать, вы мне скажите, я отпущу, – сказал Ухтомцев.
– Один не поеду… А вот когда женюсь, так сразу и поедем к родне, вместе с женой, – добавил он, хитро подмигивая.
– Неужто поладили? – догадавшись о ком речь, ухмыльнулся хозяин. В доме все знали о давней сердечной привязанности Тимофея к Арише, которая стояла около Даши и что-то ей объясняла.
Круглое розовощекое лицо Тимофея расплылось в счастливой глупой улыбке.
– Куда она денется, уговорил, – самодовольно промолвил он.
– Вот это правильно. Справите свадьбу и поезжай, – сказал Ухтомцев и одобрительно похлопал Тимофея по плечу.
И эта намечающаяся свадьба его работника оказалась еще одной приятной новостью, порадовавшей Ухтомцева после того, как он вступил на собственный двор.
– Мы баньку для вас истопили. Не изволите ли принять с дороги-то?
– Уже нет, скоро брат должен приехать. Вы нам ее лучше завтра изобразите. И принесите мне чистую пару, пойду сполоснусь, – сказал Иван Кузьмич, останавливаясь с Тимофеем возле крыльца.
Ольга Андреевна приказала Даше идти в дом и дожидаться дальнейших распоряжений. Та кивнула, подобрала поставленный на песок туго набитый чемодан и корзину с домашней провизией и пошла вслед за Аришей.
А Ольга Андреевна направилась по дорожке к летней кухне, желая поскорее узнать, что там готовится на обед. Когда она уже возвращалась оттуда, её вдруг окликнула Ариша, выглянувшая из-за кустов сирени с заговорщическим лукавым видом.
– Ой, Ольга Андреевна, голубушка. Можете подойти? Дело есть, очень важное, – быстрой взволнованной скороговоркой затараторила она. Мягкий южный акцент сразу выдавал её малороссийское происхождение. Вишнёвые выразительные глаза Ариши блестели от возбуждения, вызванного значимостью и таинственностью происходящего.
– Что случилось, Аришенька? – Ольга Андреевна остановилась.
– Петр Кузьмич – здесь! – выпалила та припасённую для хозяйки страшную новость и замерла на полуслове.
– Хозяин видел? – моментально сориентировалась та.
Ариша помотала головой:
– Пока нет.
– А где же он?
– В сарае сидит. Он к нам сегодня вместо Архипа за молоком приходил. А как узнал, что вы сегодня приезжаете с дачи, решил дожидаться. Мы его пытались выпроводить, да разве же его выставишь. Сказал, что ему нужно срочно вас повидать по какому-то важному делу, – Ариша замолчала, перевела дыхание и вновь зачастила: – Ой, Ольга Андреевна! Вы бы его видели, такой худющий, страшный, не приведи Господь! Да вы и сами увидите, поймёте.