Жена напоказ 2

Счастная Елена

К счастью, хотя бы Мари добралась до Марбра без происшествий, и тоже уже давно отдыхала, как доложила её камеристка. Признаться, мысль о том, что Собиратель попытается её выкрасть, не давала покоя весь день.

Сонный слуга набрал Ренельду воды умыться, принёс свежую одежду — сменить запылённые брюки и рубашку.

В голове было раздражающе гулко. Словно мысли стали вдруг медными колотушками и теперь со звоном ударялись друг о друга. Ренель переоделся, умылся и, едва не споткнувшись о спящего мёртвым сном Лабьета, добрался до своей постели. Кажется,

он провалился в темноту ещё до того, как опустил голову на подушку. Но проснулся, когда понял, что кто-то присел к нему на постель. Лёгкая рука погладила плечо, и мягкие локоны коснулись лица, когда Мариэтта — он понял по её запаху, движениям и густому, пряному аромату её ауры — склонилась к его щеке.

Внимательно изучив лицо Ренельда сквозь синеватый мрак, графиня приобняла его одной рукой и устроилась позади, уткнувшись лицом в спину. Он взял её ладонь в свою и прижал к груди. Вдовушка напряглась, словно не ожидала, что он проснётся, но вырываться не стала. Замерла, дыша ему в плечо. Ренельд уснул теперь ещё спокойнее и глубже просто от осознания, что она рядом. А когда проснулся, Мариэтты в его постели уже не было: осталась только лёгкая помятость подушки там, где она лежала. Или всё это вообще только приснилось?

Глава 16

Почти до самого утра я ворочалась в постели не в силах уснуть, хоть и устала страшно. Постоянно выходила на балкон и прислушивалась, не раздастся ли вдалеке стук копыт, который возвестил бы о том, что Ренельд и его помощники вернулись. Но как ни старалась — всё равно пропустила этот момент. Уже начало светать, когда ко мне поскреблась служанка и доложила:

— Заходил его светлость. Я сказала, что вы спите.

Однако сна мне это не прибавило. Я лежала и смотрела на развешенное на манекене свадебное платье. Жемчужного цвета атлас мягко переливался в свете зарождающейся на горизонте зари. Пышная юбка казалась отлитой изо льда. Пышные рукава, оголённые плечи… Какое всё же красивое! А вчера утром я едва способна была это осознать от волнения.

Наконец моё терпение закончилось, я встала и, накинув плотный халат и сунув ноги в домашние туфли, осторожно выбралась в коридор. Махнула охране: всё в порядке. И те не стали меня преследовать.

Совершенно невозмутимо кивая на приветствия стражи, я добралась до покоев Ренельда. Слуга, у которого оказался очень чуткий сон, выглянул из прилегающей комнатёнки, но увидев меня, скрылся там снова.

А я вошла в спальню.

Ренельд даже не шелохнулся. Только Лабьет приподнял голову, что-то сонно буркнул и задремал вновь. Для полного успокоения мне хватило того, чтобы забраться в постель Ренельда и полежать рядом, обнимая его одной рукой. И хоть герцог взял мою ладонь в свою, неизвестно, вспомнит ли обо всём этом наутро.

Меня постепенно начало клонить в сон, но я всё же нашла в себе силы вернуться к себе — и там уже улеглась досыпать оставшееся.

С самого утра, едва проглотив завтрак,

я вновь отправилась к месье полуночному дознавателю: выведать последние новости и подробности того, что всё же случилось. Гости и придворные болтали невесть что: их слушать, только с ума сходить!

Но теперь герцога я не застала, и всё тот же слуга, едва сдерживая зевоту, отправил меня к маркизу де Ламьеру. Мол, господин ушёл к нему почти сразу после того, как проснулся.

В покоях Ксавье ожидаемо пахло какими-то лекарскими снадобьями.

— Сейчас его сиятельство занят разговором с его светлостью, — деловито проговорил слуга с подносом, заставленным пустой посудой.

Наверное, хотел, чтобы я присела и подождала в гостиной, как и положено.

— Я невеста герцога, если вы не помните. И хочу его видеть!

Камердинер вздохнул и пошёл обо мне докладывать.

Я осторожно заглянула в спальню, прислушиваясь к тихому разговору мужчин. Пройдя чуть дальше, первым увидела Ренельда. Он сидел спиной ко мне. Но из-за его плеча сразу выглянул Ксавье.

— Доброе утро! Как вы? — я улыбнулась.

— Не так плохо, как я опасался, — ответил за брата Ренельд. — Но всё же скверно.

Лабьет, чуть понурый от недосыпа, всё равно отыскал в себе достаточно радости, чтобы едва не сбить меня с ног своими приветственными плясками и реверансами. Ну хоть он в неплохом расположении духа!

— Моя аура слегка помята, но жить будет, — с какой-то горькой бодростью добавил Ксавье к словам герцога.

Ренельд, разминая руки, повернулся ко мне: под глазами тёмные круги, отчего радужка кажется ядовито-зелёной; губы как будто слишком бледные и иссохшие. Конечно, всё это немало его тревожит. Особенно когда пострадал младший брат.

— На полное восстановление уйдёт месяц или чуть больше. Повреждения довольно значительные, но не фатальные.

— Какое облегчение! А что с остальными пострадавшими?

— Там всё немного сложнее, — герцог встал и одёрнул рукава. — Им досталось по-разному. Троим уже нельзя помочь. Их ауры так же разрушены, как и аура Леоноры де Берг. Зато кому-то неизвестному повезло: нам удалось отыскать и уничтожить неактивированную ловушку.

Я сжала губы, даже не зная, что на это можно сказать. Скосила взгляд и наткнулась им на газету, что лежала на тумбе возле кровати. Крупными буквами на первой полосе кричал заголовок: “Свадьба герцога Энессийского и графини Эйской сорвана из-за нападения Собирателя”.

Неприятное осознание. И для многих повод позлословить. Лабьет вдруг протиснулся вперёд меня и с гневным урчанием отодрал от газеты первую страницу, пожевал и презрительно выплюнул на пол.

— Зря ты злишься, — обратился к нему Ренельд. — Там написана полнейшая правда.

— Да ну, Рен! — махнул рукой Ксавье, устраиваясь на подушке удобнее. Кажется, его бил озноб, но он старался сохранить присутствие духа. — Газетчики многое преувеличивают. Попробовали бы они сами отыскать этого мерзавца. Я бы на них посмотрел. Легко рассуждать, сидя в редакции.