Жена-попаданка для графа Зотова
Шрифт:
Глава 22. В Ильинском
В Ильинское я отправилась вместе с горничной. Граф остался в Дивном, у него были срочные дела с управляющим. Константин обещал примчаться сразу, как только всё уладит.
Мы ехали в карете по ухабам где-то час. Лошадей кучер не щадил, и меня от тряски слегка укачало, но главное, о чём я думала, — лишь бы мы успели в поместье. Хорошо, что Ильинское находилось по соседству.
Когда
— Где Елизавета Владимировна? Ведите меня к ней! — обратилась я к вышколенному дворецкому, как только вышла из кареты. И крепко сжала ручку саквояжа, который накануне подарила мне матушка.
— Вы кто? — опешил высокий дворецкий в идеальной ливрее, вмиг забыв все правила хорошего тона. — Простите, сударыня. Как вас представить?
— Осип, болван! Это Софья Андриановна, молодая графиня Зотова! — спешился посыльный, который приехал за мной в Дивное. — Она прибыла помочь барыне!
Дворецкий сконфуженно пробормотал мне в спину: «Милости прошу».
А я уже влетела в вестибюль.
— Софья? Ты что тут делаешь? — Андрей спускался по лестнице. Под его глазами залегли синяки, видимо, не спал всю ночь вместе с женой.
— Добрый день, Андрей Александрович, — подняла я подбородок. — Вашей жене плохо, я приехала помочь ей.
— Архип? Ты кого привёз? Где Пётр Савельевич? — зло прошипел брат моего мужа.
— Барин, простите великодушно! Нету Петра Савельевича в Омске! — торопливо объяснялся слуга. — И больше ни один лекарь не согласился ехать. А мне золовка вчерась поведала, что графиня Зотова днём помогла разродиться Дуньке, снохе старостиной.
— Что?! Ты в своём уме, Архип? — опешил Андрей. — Езжай за другим лекарем. Хоть в Тару, хоть в Москву. Только не Софья Андриановна!
— Так… барин… — замялся слуга, не зная, что ему делать.
— Подумаешь, роды у крестьянки приняла. Не сметь подходить к моей жене! — рявкнул младший Зотов, глядя на меня, как на врага народа.
Я шагнула на лестницу и снизу грозно посмотрела на мужчину.
— Время не на вашей стороне, сударь. Хотите потерять ребёнка и стать вдовцом, Андрей Александрович? — отчеканила я. — Хорошо, тогда я умываю руки.
Развернулась и пошла на выход.
— Погоди! — не выдержал он. — Хорошо, я согласен.
Я остановилась и медленно развернулась к мужчине.
— У меня только одно условие — не вмешиваться, что бы я ни делала, — чётко поставила границы. — Обещаю сделать всё возможное, чтобы помочь Лизе и малышу.
— Но я буду рядом, — упрямился мужчина, поджав губы.
— Хорошо. Где Лиза? — я заторопилась к лестнице.
В спальне мы оказались через минуту. Войдя в помещение, я сразу почувствовала запах табачного дыма, что
На широкой кровати спала Лиза — бледная, измождённая.
— Мне нужна горячая вода и мыло, чтобы вымыть руки, — тихо проговорила я горничной, которая сидела у её кровати. Девушка кивнула и побежала исполнять мою просьбу.
Лиза тут же открыла веки и непонимающим взглядом уставилась на меня.
— Софья? Что вы тут делаете? — она попыталась привстать.
— Елизавета Владимировна, прошу вас, доверьтесь мне, — уверенно посмотрела я на беременную. — Пётр Савельевич не может приехать. Его нет в Омске. Позвольте мне осмотреть вас?
И тут я увидела на тумбочке пепельницу и окурки папирос.
— Андрей Александрович, вы курите прямо в спальне при беременной жене? — я повернулась к мужчине и удивлённо посмотрела на него.
— Нет. Это я курю, — огорошила меня Лиза. — Лекарь рекомендовал мне для хорошего пищеварения, чтобы не тошнило.
Я чуть дар речи не потеряла. Боже мой! Мне вспомнились уроки по истории акушерства. Всё верно, вред курения был доказан позже, и врачи применяли такой нездоровый метод от тошноты.
— Выбросьте эту гадость! — я схватила пепльницу и сунула её в руки опешившему Зотову. — И сами никогда не курите при жене! Табачный дым очень вреден. Откройте окно и проветрите комнату.
— Но мне Пётр Савельевич рекомендовал, — возмутилась беременная и тут же схватилась за живот, застонав.
— Вижу, вам папиросы мало помогли, — я поставила саквояж на комод, открыла его. — Так вы позволите осмотреть вас? Или мне вернуться в Дивное? — повернулась к беременной, затаив дыхание. Что она ответит?
— Да, согласна, — простонала Лиза, недовольно скривившись.
В комнату вошла горничная, неся кувшин с водой.
Я вымыла руки в уборной. Жаль, что одноразовых перчаток ещё не придумали. Я понимала, что рискую. Если вдруг всё серьёзно и не получится спасти малыша, то меня могут обвинить во вредительстве. Но я готова была рискнуть своей репутацией и честью.
Пока я готовилась к осмотру, расспросила Лизу о беременности и её течении. Как я и предполагала, срок был примерно тридцать недель.
— Вы не соблюдали мои рекомендации, — я сразу поняла это, как только Лиза откинула одеяло, — отёки были налицо. — Вот вам и соответствующий результат.
Лиза смотрела на меня непонимающе, хлопая ресницами. Конечно, слушать она меня не стала, этого я и боялась.
— Елизавета Владимировна, если вы не будете выполнять мои рекомендации, я к вам больше не приеду, — разочарованно вздохнула я, покачав головой. — Поднимите сорочку, пожалуйста, и согните колени.
Осмотрев беременную, я поняла, что матка в гипертонусе. К тому же Лиза жаловалась на головную боль, не исключено и повышенное артериальное давление. Как же не хватает обычного тонометра и фонендоскопа.