Жена в награду
Шрифт:
– Не отвечай, - Этельберт подошел к ней и окинул дочь задумчивым взглядом, - но ты должна забыть это.
– Почему? Зачем?
– Для твоей же безопасности, - он ласково улыбнулся, - ну что, моя прекрасная дочь! Завтра, на рассвете, ты впервые отправишься в путешествие, и куда? К королевскому двору! Ты готова?
– Да, - едва шевеля губами ответила Элизабет и поняла, что это не так.
Ей было страшно.
5
ГЛАВА
Всю ночь Элизабет не могла уснуть.
Казалось, что в ночной тишине все её переживания приобрели какую-то особую силу.
Ожили, обрели форму и цвет.
Тяжким грузом они сдавливали ей грудь, сжимали руки и ноги. Невозможно было пошевелить ими, сделать полноценный вздох.
Внутри всё горело, бурлило от волнения.
Всё смешалось - страх, надежды, мечты и отчаяние.
Всё, подобно ненасытному зверю, терзало нежную девичью душу.
Лишь к последней трети ночи Элизабет ненадолго заснула, а потом голос Анны разбудил её.
– Подымайтесь, Элизабет, - довольно требовательно произнесла няня.
Послышались её быстрые шаги и какой-то шум.
Кажется, Анна поставила поднос на столик. Тот стоял как раз у изголовья кровати.
Элизабет издала стон, похожий на стон больного человека.
Она и, правда, ощущала себя такой.
Тело ломило, голова гудела, а живот крутило так, будто она съела что-то несъедобное.
Перевернувшись на другой бок, Элизабет натянула одеяло до головы и только потом сказала в ответ:
– Анна, неужели уже близок рассвет?
– Вы можете сами убедиться в этом. Посмотрите в окно.
Элизабет тяжело вздохнула.
В этот миг она принимала решение.
Не просто встать с кровати, а подняться для того, чтобы отправиться в путь.
Первый в своей жизни.
В путь для неё неизведанный и, возможно, даже опасный.
Но как бы не пленяли тепло и уют собственной постели, Элизабет понимала - ей рано или поздно придется подняться.
И лучше сделать это самой, а не понукаемой Анной, или чего хуже, отцом.
Она не могла подвести его.
– Встаю, - сдержанно ответила Элизабет, и следом решительно откинула в сторону одеяло.
Игнорируя прохладу, витавшую в воздухе, она слезла с кровати.
На короткий миг холодный пол обжег босые стопы.
Впрочем, холод сейчас был не так ощутим, как, например, поздней осенью.
А уж когда наступала зима...
Ветреная, пропитанная сыростью, которая умеючи забиралась даже под шерстяные одежды...
От одной только мысли о ней, Элизабет передернуло.
– Что с вами?
– Анна, заметив, как вздрогнула её подопечная, протянула руку и коснулась девичьего лба.
– Жара нет, -
Анна сощурила глаза.
В глубине них скользнуло понимание.
– Я, кажется, понимаю в чем дело, - Анна убрала руку и протянула её к подносу, на котором, помимо свечей, стояло несколько чашей.
Одну из них женщина взяла.
Её узловатые, длинные пальцы плотно обхватили чашу и поднесли к лицу Элизабет.
– Выпейте.
– Что это?
– Элизабет с сомнением во взгляде заглянула в чашу.
Пряный аромат, исходивший от её содержимого, заставил девушку поморщиться.
– Успокаивающий отвар. Я предполагала, что такое может случиться, поэтому заранее подготовилась.
– Обязательно пить его?
– носик Элизабет снова сморщился.
Уж слишком яркий аромат был у этого отвара.
– Если вы не желаете, чтобы вам стало плохо в дороге, то лучше выпить.
– Спасибо, Анна, но, кажется, хуже, чем мне сейчас - уже не будет, - скривилась Элизабет, а затем, зажав нос, она схватила чашу и в три глотка осушила её содержимое.
Теплая жидкость, пропитанная странно-пряным вкусом, обожгла горло Элизабет, а затем, достигнув желудка, и его.
Тот громко заурчал в ответ.
– Какая же это гадость!
– выпучив глаза, произнесла Элизабет.
Но, к своему удивлению, она следом обнаружила, что лечебный отвар не только избавил её от дрожи, но и окончательно пробудил.
Уже с ясной головой, Элизабет начала собираться.
Её длинные волосы были тщательно расчесаны, заплетены в косу и собраны на затылке.
Анна помогла своей воспитаннице с процессом одевания - ловкие пальцы женщины быстро справились со шнуровкой, помогли закрепить круглую брошь на коротком, с капюшоном, плаще.
Прошло совсем немного времени, и Элизабет в сопровождении няни, спустилась вниз.
Верные слуги выстроились в ряд, чтобы проводить господина и его дочь.
Заспанные лица прислуги выражали плохо скрытое беспокойство, а глаза - как зеркало души - отражали все их чаяния.
Рядом с ними ни о чем не подозревая, бегал и звонко лаял щенок.
Завидев свою хозяйку, он подбежал к ней и начал с энтузиазмом обнюхивать её подол платья.
Элизабет, не сдержавшись, наклонилась и ласково погладила малыша по бархатным, темным ушкам.
В ответ щенок стал облизывать её тонкие пальцы и игриво вилять хвостиком.
– Элизабет, идем же, - хозяин замка нетерпеливо махнул рукой в сторону дверей.
Элизабет с неким сожалением в груди убрала руку от щенка и выпрямилась.
– Иду, отец.
Дочь Этельберта прошла рядом со слугами.