Жена в наказание. Укрощение темного
Шрифт:
Одновременно с этим речь вокруг нее стала понятной. Словно безо всякого перехода вся эта шайка-лейка начала говорить по-русски.
– Произошло недоразумение, – сказал брюнет проникновенным хрипловатым баритоном, – вы попали сюда вместо моей невесты. Сейчас мы все исправим, не переживайте, госпожа.
В устах этого породистого красавца в старомодной одежде слово “госпожа” звучало как часть ролевой игры. Римма Федоровна даже устыдилась, что ей такие глупости в голову полезли.
– Не вводи даму в заблуждение!
К
– Королевские повеления неопровержимы.
Король подошел ближе и оказался ростом ниже Риммы Федоровны. Зубцы его короны находились на уровне ее прически.
– Своим высочайшим словом я обозначил: женщина, которую ты привлечешь из иного мира своей магией, станет твоей женой. В наказание за твою ветреность и распущенность.
– Вы уж меня извините, не знаю, как вас зовут, вы не представились, – решительно начала Римма Федоровна, глядя ниже короны, в глаза ее носителя, – но я согласия на участие в вашей воспитательной манипуляции не давала. У меня дела. Вот!
И она потрясла перед лицом короля платежкой.
– Простите, эдери, но ваше согласие в целом ничего не значит, – ответил коронованный болван.
Обернувшись к молодому бородачу, который все еще топтался у разбитого зеркала, он уточнил:
– Илифад, ты закрыл путь?
– Бесповоротно, – почтительно отозвался тот. Голос у мужчины был мелодичным, похожим на королевский, но чуть выше тембром.
– Вот видишь, Мелдиор, обратной дороги нет, – улыбнулся король, – служитель Арнц, продолжайте церемонию.
Странный тип в короне хлопнул в ладоши.
Красавец в черном выглядел еще более подавленным, чем когда на него Римма Федоровна упала.
И тут в зале прозвучала сирена. Хотя нет, это был голос женщины. Элегантной особы, утопавшей в шелках и украшениях.
– Нет, Эмихар! Ты не можешь так со мной поступить!
– С тобой, Иддия? – удивился король. – Я ведь не тебя сейчас под венец идти заставляю. Хотя, возможно, мне и стоило вмешаться в отцовский выбор.
– Ну, знаете ли! – обиженно пролаял громила, которого держала под руку эта расстроенная дама.
– Ты сейчас хочешь разрушить судьбу моего сына! Твоего племянника! – заламывала руки Иддия.
– Если родители не смогли воспитать в Мелдиоре достойного мужчину, это придется делать мне… – высокопарно ответил тот, кого назвали Эмихаром.
А потом, посмотрев на Римму Федоровну, дополнил:
– И ей.
Двое мужчин в простой одежде уже утаскивали зеркало. Римма Федоровна почувствовала, как ее кто-то толкает под локоть, посмотрев вниз, увидела девочку с прозрачными и чистыми, как речная гладь, глазами.
Малышка протягивала ей ее кружку:
– Это ваша чаша, почтенная эдери.
– Спасибо, милая.
Взяв в руку свою вещь, Римма
– Я требую, чтобы мне объяснили, в каком фарсе заставляют принимать участие!
– Потом, все потом, дорогая, – миролюбиво сказал король, подводя к ней жениха.
Она попыталась было возмутиться, но тут здешний жрец вытянул вперед жезл, от которого пошла волна. И Римма Федоровна поняла, что и рта раскрыть не может!
Ничего ужаснее она не чувствовала с тех пор, как в первом классе у нее зубы склеились ириской.
Ноги сами собой понесли ее к алтарю. То же самое, по всей видимости, происходило и с Мелдиором. Теперь она хоть имя его знает.
Так они и стояли перед жрецом во время церемонии.
Высокий, стройный чернокнижник с бледным, искаженным лицом. И Римма Федоровна, с кружкой “Управдом – друг человека” в одной руке и платежкой в другой.
ГЛАВА 3. Верните меня назад!
Странная это была церемония. Красивая, но в нарушение всех принятых в мире Риммы Федоровны законов.
– О, Небеса, соедините судьбы этих двоих детей…хм… – служитель Арнц замешкался, запнувшись в самом начале привычной формулы.
Но под строгим взглядом короля подобрался и продолжил:
– Как они соединили свои руки…
И выразительно посмотрел на жениха с невестой.
Римма Федоровна первой догадалась, что не так, и перехватила кружку другой рукой. Она вначале силилась преодолеть влияние волшебства, которое не давало ей ни слова сказать. Но поняв всю тщетность этих попыток, решила, что потом разберется. С каждым из них. По-своему.
Бледный жених сжал ее ладонь в своей руке. Ощущения были приятные. Сильные мужские пальцы оказались теплыми и гладкими. Ухаживает за кожей-то.
– Два этих юных… хм… да… сердца… юных два… Взывают к вам, о, Небеса, прося благословить их брак, даровать процветание. И пусть семена их лю…лю…лю… бви взрастут в сильное потомство.
Служитель отклеился от алтаря, за который держался, чтобы не упасть, приложил ко лбу сначала жениха, а потом и невесты, ослепительно сияющий каждой из тысяч своих граней драгоценный камень. Если это и бутафория, то весьма дорогая.
– Волей Небес и словом короля объявляю вас мужем и женой, да будет этот союз нерушим.
Римма Федоровна почувствовала, как оцепенение ее отпускает. Пошевелила губами, работают. А потом спросила:
– Вы меня, конечно, простите. Но почему нас не спросили, согласны ли мы пожениться? Ни у меня, ни у жениха?
– Мужа, – подсказал шепотом служитель, – он ваш муж теперь.
– Не отвлекайтесь от сути моего вопроса, гражданин! – строго сказала новобрачная. – Так почему был пропущен этот важнейший этап церемонии?