Жена завоевателя
Шрифт:
– Роджер и несколько лучших людей выскочили и помчались галопом на помощь мне. Они звали меня, я неслась как ветер и оказалась в самой их гуще. Они сомкнули ряды за моей спиной. Началась стычка. Слышались крики, громкие крики. Я осталась жива, а Роджер, окровавленный, лежал на траве, – закончила она шепотом, указывая пальцем туда, где мысленно видела тело брата.
– И мать так и не простила тебя?
– Простила. Но вскоре умерла. Три месяца спустя. Однажды ночью сердце ее не выдержало.
Гриффин глубоко вздохнул,
– А твой отец, Гвин? Он не простил тебя?
– Нет. Да и как бы он мог?
– Но ведь это был несчастный случай.
– Я знала, что делаю, – ответила она безжизненным голосом. – Я знала, что поступаю скверно.
Гриффин держал ее в объятиях, пока она не уснула.
Рука Гриффина коснулась ключей, висевших на шее, – черного железного и маленького серебристого, отданного ему де Лудом.
Какое-то время он питал надежду. Надежду на то, что они с Гвин будут жить по-новому. Надежду, что для них все будет иначе. Что их брак будет другим, чем у их отцов, и сам он будет другим. Но она ни разу не сказала в ответ на его признания, что любит его, как никогда не говорил и его отец.
Неужели ужасной истории суждено повториться и все будет так, как было с их отцами? Неужели это судьба, которую он не сможет отринуть?
Желание обладать сокровищем разрасталось в его душе.
Но вместе с этим росла в нем энергия сопротивления. Годы борения и страданий закалили его душу. Он мечтал теперь не о том сокровище, которое погубило его отца. А о том, что поднимет его, дает ему силу и власть, возвысит и облагородит его.
Глава 23
Ранним утром следующего дня Гриффин стоял в подвалах «Гнезда», пытаясь вставить факел в металлический держатель на стене под таким углом, чтобы свет падал вперед. Перед ним была дверь, искусно укрытая в одном из самых темных убежищ подвала.
Он внезапно остановился на этом перекрестке тоннеля и отчасти нащупал, отчасти вспомнил, где дверь, и нашел ее. Тени затеяли вокруг причудливую пляску, по-видимому, под действием струи свежего воздуха, поступавшего неизвестно откуда. Гриффин не мог определить источник его движения.
Он провел пальцами по волосам:
– Я забыл за все эти годы, где это место, а теперь вдруг вспомнил.
Он подался вперед, вглядываясь в длинный темный тоннель справа, казавшийся бесконечным.
– Если я правильно помню, он ведет в пещеру или дупло в дереве, – пробормотал Гриффин, обращаясь скорее к себе, чем к Алексу, стоявшему с изумленным видом поодаль.
– Ты здесь играл?
Гриффин ответил слабой улыбкой:
– Все время.
Александр содрогнулся:
– А Гвиневра? Она ведь тоже жила здесь ребенком. Она тоже здесь играла?
– Не знаю, – пробормотал он. – Думаю, она здесь бывала.
– В таком случае вы оба безумны, – пробормотал
Он указал на дверь острием своего короткого меча. С нее свисал замок в форме головы дракона.
– Ты собираешься открыть его?
– А ты всю жизнь собираешься оставаться Наблюдателем? – пробормотал Гриффин в ответ и вставил в замок железный ключ, висевший у него на шее. Ключ не подходил.
Алекс выругался.
Гриффин сделал новую попытку, стараясь надавить на ключ посильнее. Ничего не произошло.
– Просто срежь его, сруби, – сказал Алекс.
Слова его были тихими, но он произнес их с напором.
– Это нелепо, – резко возразил Гриффин. Мысленно он назвал бы такое действие святотатством. – Не думаю, что стоит это делать.
Алекс поднял брови:
– Так что теперь?
– Подождем.
Взгляд Алекса стал очень жестким.
– Гриффин, я был Наблюдателем много лет. Всю жизнь я жду твоих действий. А теперь, когда весь мир в твоей власти, стоит лишь тебе протянуть руку, ты собираешься ждать.
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – возразил Гриффин, с трудом сдерживая себя.
Он опустился на огромный камень, на несколько футов выступающий из массы остальных, подогнанных друг к другу, будто место было специально приготовлено для того, чтобы посидеть и поразмыслить, как проникнуть во внутреннюю камеру.
– Уходи, Алекс.
– Гриффин, каждый мой шаг предназначен для того, чтобы служить тебе. Если…
– Оставь меня.
Алекс постоял с минуту, потом повернулся и зашагал прочь.
Внутри, защищенный висячим замком, наготове стоял Дункан с коротким мечом в руке, готовый убить любого ради своей госпожи. Пот ручьями стекал по его лицу. Рядом с ним лежал умирающий принц Эсташ, ко Дункан почти ничего не знал о молодом принце и не думал о нем. Он был готов на все ради доброй леди Гвин и ее солнечной улыбки. Ведь она спасла его с маленькой сестренкой от мятежников, готовых сжечь Англию дотла. Его родители погибли, а он убежал в Эверут, взяв с собой сестру Эллис. Леди Гвин приняла их под свое покровительство, дала им кров и пищу и обещала, что так будет и дальше, пока они живы.
Приглушенные звуки голосов удалились, и Дункан опустил свой меч. Сердце его бешено колотилось.
Гриффин поднялся из подземелья наверх, в главный зал, и тотчас же встретил Уильяма Йорка, как всегда, сурового и взволнованного.
– Милорд, прибыл еще один гонец. Гриффин огляделся. Мускулистый человек средних лет сидел за столом, но вскочил, как только вошел Гриффин.
– Милорд, – приветствовал он его с улыбкой.
Гриффин улыбнулся в ответ.
– Ральф, – сказал он тепло, пожимая руку одному из доверенных людей Генриха. Много раз сам Гриффин выступая в этом качестве с поручениями от Генриха, когда речь шла о самых непростых и деликатных делах.