Женатый мужчина
Шрифт:
— Она будет здесь с минуты на минуту.
— Вот уж кому дробовик по руке, а? Джон покачал головой.
— Coup de gr^ace [48]был сделан из револьвера. Не могу представить себе Мэри в этой роли… Мэри с револьвером?!
— Действительно.
Джон поглядел на него, так похожего лицом на Клэр.
— Мы были не настолько уж несчастливы, как может показаться.
— Знаю, — сказал Гай. — Догадываюсь, брак — штука нелегкая.
Хотя Гай произнес это «догадываюсь»
— Единственно, о чем я сожалею во всей этой истории… — сказал он, — ну то есть я, конечно, сожалею, что вообще так случилось… что во многом я сам виноват. Вы знаете, я сам изменял Клэр, и вроде бы я не должен был расстраиваться из-за ее неверности… Не должен был расстраиваться из-за того, что это Генри: я хорошо знал его натуру, да он и не корчил из себя сверхпорядочного, — а я расстроился. Но самое ужасное во всем этом, что их убили вместе; Элен теперь уверена, что Клэр в аду.
— Нет, — сказал Гай, — благодаря этим сказкам с крестом, начертанным кровью, она так не думает.
— Это не сказки, это правда, — сказал Джон.
— А я решил, вы это выдумали.
— Возможно, это и не был крест. Полиция предполагает, что она пыталась написать чье-то имя…
— Ну, во всяком случае, для мамы это явилось утешением.
— Пусть верит, что это так.
— Я бы тоже хотел этому верить. Джон посмотрел на него с удивлением:
— Никогда не думал, что вы с Клэр серьезно относитесь к религии.
Гай передернул плечами:
— Все меняется. Она ведь ходила к мессе по воскресеньям, верно?
— Только после того, как родились дети… — Наверху раздался звонок в дверь. — Это, должно быть, Мэри.
— Мне уйти? — спросил Гай.
— Останьтесь, если можно.
Гай остался сидеть за кухонным столом, а Джон пошел открывать парадную дверь. Он потянул дверь на себя, и из тьмы выступила Мэри.
— Могли бы и сами сообщить мне, — сказала она, глядя в сторону.
— Недостало решимости.
— Можете себе представить, каково это было услышать от полицейского. Тот явно подозревал, что это сделала я.
— Ну, что вы.
Она повернулась, и он увидел по ее лицу, покрытому красными пятнами, и покрасневшим глазам, что она плакала.
— Извините, — сказал он. — Мне следовало прийти к вам.
Мэри шмыгнула носом:
— Не будем ссориться. Все и без того настолько гадко. — Она показала глазами на лестницу. — Может быть, поднимемся наверх?
— Идемте на кухню. Там Гай. Она все шмыгала носом.
— Гай? Ах да. Он не помешает. Самое отвратительное в такого рода вещах — это чужое любопытство. Мама ни на шаг
Она прошла на кухню, поздоровалась с Гаем, улыбнулась ему и присела рядом за кухонный стол.
— Хотите чаю? — предложил Джон.
— Нет. Виски.
— Я принесу, — сказал Гай и вышел. Джон стоял опершись о кухонную раковину.
— Вы знали, что у них роман? — спросил он. Она ответила коротким нервным смешком:
— Я знала, он ею интересовался. Я думала, главным образом — вам в пику. Ваше выдвижение в парламент раздражало его… — Она махнула рукой: что, мол, теперь говорить.
— А мне даже в голову не приходило.
— Я знала, он с кем-то встречается. Когда он говорил в понедельник, что был во Франкфурте или Джидде, я понимала, просто закатывался на выходные с какой-нибудь девкой. — Она заметила, как передернуло Джона. — Извините. Я не имею в виду Клэр. Скорее всего, это у нее вообще было в первый раз, ведь правда?
— Не знаю. Никогда не подумал бы, что она может мне изменить.
Мэри только рассмеялась — тем же нервным смешком.
— А я никогда не подумала бы, что именно с Генри.
— Я тем более.
— Немного же стоит дружба в наши дни.
— Да.
Гай вернулся с бутылкой виски. Джон налил в три стакана по двойной порции и добавил воды из-под крана.
— Что вы сказали детям? — спросила Мэри.
— Просто: мама умерла.
— Я тоже, но рано или поздно они все равно узнают. Одного понять не могу — как это прошло мимо газет. Я все ждала заголовков: «Супруга лейбориста убита в любовном гнездышке с банковским клерком», коль скоро такое случилось.
— Надеюсь, это не попадет в газеты.
— А что мы друзьям скажем?
— Правду.
— Тогда-то уж все непременно выплывет наружу.
— Когда-нибудь, конечно.
— Лишь бы не до выборов, да?
— Да.
— Ну, в общем я вас не порицаю. Жизнь должна продолжаться. Но как мне жить дальше, как?..
— Ну-у… — Джон не знал, что сказать.
— Генри был свинья, — сказала Мэри, — но он был моей опорой в жизни.
— Я знаю.
— Слушайте, а вы не согласитесь время от времени куда-нибудь со мной ходить?
Он не сразу понял.
— Конечно.
— Только ведь у вас есть эта шлюха — Паула Джеррард.
Она залпом выпила виски и поднялась.
— Ну, всегда можно обратиться к Микки, — сказала она, поднимаясь. — Мне пора. Детей надо купать. Просто захотелось повидать вас. Что вы делаете вечером?
— Я…
— Конечно. Не пренебрегайте своим алиби.
— Я не убивал их.
— Знаю. Я тоже. А вы? — Она повернулась к Гаю.
— Что — я?
— Вечером вы свободны?