Женись на мне, незнакомец

Нет. О, нет. Нет! Бранд изо всех сил стукнул кулаком по подушке. Этого не может быть. Он смачно выругался про себя. Не может быть… Не должно быть…

Женщина, лежавшая рядом с ним, наморщила во сне нос, и Бранд набрал полную грудь воздуха. Надо держать себя в руках. Стены должны стоять на месте, а не ходить туда-сюда, как им вздумается.

Постепенно комната — или его голова? — пришла в норму, и он заставил себя повнимательнее вглядеться в ночную подругу. Подругу ли? Но уж то, что

ночная — это наверняка. Длинные черные волосы разметались по подушке, грудь ритмично поднималась и опускалась. Похоже, она спала уже несколько часов.

Бранд потер глаза. Неужели это не сон? Ночью он был точно уверен, что рядом с ним Мэри. Правда, Мэри была всего лишь хорошенькой, а эта девушка — настоящая красавица с прелестным овальным лицом, длиннющими ресницами и чувственными губами.

Сколько же ей лет? Вряд ли больше шестнадцати.

Застонав, он перевернулся на спину и стал смотреть на голую лампу на потолке.

Значит, сон — вовсе не сон.

Ему потребовалось все его мужество, чтобы еще раз взглянуть на делившую с ним постель девицу, и он обратил внимание, что она сдвинула брови, будто предчувствуя грядущие неприятности.

Память постепенно возвращалась к нему. Вечером, когда он пытался забыться в баре, к нему подбежала какая-то девушка, громко крича, что он ее дружок. Она попросила его не бросать ее, потому что к ней пристал мужчина, от которого она никак не могла отделаться. Он ее не знал. И вообще ему было плевать на нее. Однако она показалась ему вправду испуганной, и, наверное, он сказал «да». Потом он ничего не помнил, разве что сидел в баре с кем-то не очень разговорчивым и пил, пока не забыл обо всем на свете. Скорее всего, сейчас он в комнате над баром.

Интересно, а кто она такая? На ночную бабочку не похожа. Что-то есть невинное и гордое в ее лице. Да и платье, брошенное на пол, не из дешевых.

Но если она не…

Господи, что он натворил? Бранд закрыл на мгновение глаза, а потом осторожно стянул с нее простыню.

Девушка лежала совершенно голая, и Бранд по достоинству оценил ее фигуру со всеми полагающимися выпуклостями. Мэри была такой же. Вот почему ему показалось…

Однако эта девушка не Мэри. Он вспомнил, будто ему снилась его брачная ночь, но немножко не такая, какой она была на самом деле…

Нет! Невозможно…

Или возможно?

Зажав угол простыни в кулаке, он совсем стянул ее с девушки. Так и есть. Красное пятно. Небольшое, но…

Бранд подавил рвавшееся из горла рыдание, но девушка, видимо, что-то почувствовала, потому что улыбнулась во сне и доверчиво положила руку ему на грудь.

Он содрогнулся от ужаса, а потом его залила волна нежности к девушке, которая казалась ему очень юной и совсем беззащитной. И она не побоялась отдать ему себя…

Значит, никакого сна не было. Ну, конечно. Бранд прижал к глазам кулаки, чтобы остановить молот у себя в голове, который бил, не переставая, с той секунды, как он осознал правду.

Невинная

девушка из его сна подарила ему то, что можно подарить лишь один раз. В ее стране со строгими традициями такой дар предназначается только мужу. Его возлюбленная, которую он потерял, тоже берегла его для брачной ночи…

Мэри. Он откинулся на подушки, не в силах справиться с отчаянием.

— Мэри, прости!

Ответа не было. Тем не менее он в первый раз с того дня, когда потерял свою Мэри, отчетливо осознал, что будет жить, как бы одиноко ему ни было в будущем.

Девушка открыла глаза, красивее которых ему еще не приходилось видеть.

— Привет! — сказал он, любуясь ее нежной кожей, правильными чертами лица и изящной рукой, потянувшейся к нему. — Хорошо спала?

Дурацкий вопрос! Она спала как ребенок, ведь она и есть ребенок. Или была им до нынешней ночи.

Девушка с важностью кивнула.

— Да. А ты?

Бранд закрыл глаза.

— Неплохо.

Она пожала ему руку, и он вновь посмотрел на нее.

— Кто ты?

— Изабелла. А ты…

— Я? Незнакомец, которого ты поцеловала.

Горькая шутка. Впрочем, какая шутка? Так оно и есть. Бранд нежно отвел локон с ее лба.

Она улыбнулась ему, а потом ее глаза вновь сделались серьезными.

— Тогда женись на мне, незнакомец.

Бранд такого не ждал. А она безмятежно улыбалась ему, озаряя светом сумрачную комнату, как, наверное, Ева когда-то улыбалась Адаму.

Он кивнул. Мэри нет. А эта красивая девочка-женщина не пожалела себя для него. Она просит, чтобы он на ней женился, и разве он может ей отказать в этом? После всего, что он натворил, прощальным поцелуем ему не отделаться.

Что ж, он женится. Разве ему не все равно?

А что еще остается?

Дом необходимо красить. Это было первое, что мелькнуло в голове Изабеллы, когда Бранд помог ей выйти из «фольксвагена», привезшего их из аэропорта. Дом ужасный. Машина ужасная. И она с сомнением посмотрела на мужа, который занимался чемоданами.

Он совсем не выглядит несчастным. Печальным — да. Тогда почему у него такой дом и такая машина? Этот мужчина ее мечты, ставший ее мужем, должен сидеть за рулем чего-то быстрого и дорогого, как те самолеты, которые он поднимает в воздух ради заработка. Да и от дома она ждала совсем не этого.

Бранд оглянулся на нее с таким видом, что она ничего не посмела ему сказать и, изобразив счастливую улыбку, огляделась кругом.

До чего же серо и уныло по сравнению с солнечной гасиендой, в которой она жила в своей Южной Америке. Дом ее родителей, например, был просторный, с большим садом, окруженным кирпичной стеной, в котором всегда можно было укрыться от солнца. А здесь даже на улице серо. Сыро, холодно и тоскливо, как не должно быть на западном побережье Канады, по крайней мере по книжкам.