Женись на мне, незнакомец
Шрифт:
— Холодно? — спросил Бранд, беря два чемодана и ступая на выложенную камнем тропинку.
— Немножко, — ответила она, стараясь не отставать от него. — В Ванкувере всегда так мрачно?
— Здесь шутят, что у нас на побережье не загорают, а ржавеют. Но это не совсем так. Смотри, как расцвел крокус. — Он показал на одинокий цветок в буйной траве. — Скоро весна.
Изабелла с удивлением услышала, что он произносит «весна» таким тоном, словно это самое ужасное время года, и поняла — он не ждет от нее ничего
Тем не менее Бранд по-доброму отнесся к незнакомой девчонке, которую подцепил на улице, и несмотря на то что был пьян до бесчувствия, все же ласкал ее ночью с нежностью и страстью. Три дня назад, когда она проснулась рядом с ним в постели и увидела, как он наклоняется над ней, словно не веря своим глазам, у нее не возникло никаких сомнений. С первой минуты она знала, что он предназначен ей судьбой.
Только после того как священник соединил их узами брака и они поднялись на борт самолета, ее эйфория стала понемногу проходить. Бранд выглядел таким грустным…
К тому же он почти не говорил с ней во время долгого полета в Ванкувер…
Глядя на своего высокого черноволосого мужа, шагающего по тропинке к обшарпанному дому, Изабелла мучилась не только от сырости.
— Почему мы идем сюда? — спросила она.
Бранд направился за угол, а но к старомодному деревянному крыльцу.
— Наша дверь сзади.
— Почему?
— Мы будем жить в подвале.
— В подвале? Почему в подвале?
Неужели она вышла замуж за сумасшедшего?
— В доме есть другие жильцы. Там женщина с ребенком. Мы с Мэри решили не бросать деньги на ветер, пока не скопим на собственный дом. Мэри мечтала о своем доме.
Изабелла едва верила своим ушам. Господи, что же будет?
— Значит, ты… то есть мы… будем жить, как в тюрьме?
Ей все еще не верилось.
Бранд остановился перед узкой дверью, с которой осыпалась почти вся краска, и изобразил некое подобие улыбки.
— Не в тюрьме, конечно же. В рекламе было сказано «люкс, подвал».
Люкс? Но люкс — значит роскошь. Может быть, его жилище и не так уж плохо?
Изабелла немножко повеселела, но тут Бранд отпер дверь, которая с противным скрипом отворилась, и то, что предстало глазам Изабеллы, было хуже самых страшных кошмаров.
Крутые ступеньки вели вниз. От цементного пола в помещении было еще холоднее, чем на улице. Две разные двери в противоположных стенах совсем отсырели, словно долго пролежали в луже. А почему бы и нет? Она бы не удивилась.
— Вот наша комната, — сказал Бранд, распахивая дверь направо.
— А там что?
— Не что, а кто. Его зовут Гари Роузбой. Сторож
— Ты ему веришь?
Бранд пожал плечами.
— Конечно. А почему нет? У меня с ним другие проблемы.
Изабелла решила не задавать лишних вопросов. Бранд и так цедил слова сквозь зубы.
Она с сомнением посмотрела ни открытую дверь, не понимая, зачем надо ютиться в такой тесноте. В ее собственной стране места сколько угодно… Неужели Бранд в самом деле хочет, чтобы она тут жила? Переступая через порог, она закрыла глаза в страхе перед тем, что ей предстоит увидеть.
Разлепив веки, она в ужасе уставилась на зеленый линолеум на полу и несколько секунд собиралась с духом, чтобы оторвать от него взгляд.
Они были в кухне. Белая раковина, одноконфорочная плита, печка, какую теперь можно отыскать, верно, только у антиквара или старьевщика. Еще деревянный стол и два стула с квадратными спинками и зелено-красными сиденьями.
— Какая маленькая, — вздохнула Изабелла. — И темно здесь. А как ужасно пахнет. Неужели только одно окошко?
— Это же подвал, — напомнил ей Бранд и включил свет. — Так лучше?
Не лучше. При свете видны были трещины в стенах. К тому же, Бранд словно стал больше, а комната меньше.
— Ужасно грязный пол, — сказала она. — А что это на печке? Это ведь печка, правильно?
Ее охватил неодолимый страх.
— Печка.
Неужели он разозлился? Разозлился, что ей не нравится эта дыра?
— А где гостиная? — спросила она. — Ванная? Спальня?
— Гостиная?.. — рассмеялся Бранд. Она в первый раз слышала, как он смеется, и ей это не понравилось. — Гостиная? — повторил он. — Гостиной нет. А ванная здесь, хотя не уверен, что в ней все в порядке. Спальня сюда.
Не глядя на нее, он открыл дверь и прошел в другую крошечную комнату.
В ней стояла большая кровать с медной спинкой, еще был некрашеный комод и, как ни странно, новый письменный стол. Голубые стены и ковер, если сравнить со всем остальным, сияли чистотой. Что ж, неплохо. Изабелла открыла было рот, но Бранд не дал ничего сказать.
— Кровать я вынесу.
— Вынесешь? Но…
— И поставлю две одинарных. Прошу прощения, но комната будет общей.
— Зачем? Ведь мы же не будем…
Она умолкла.
— Не будем, — сказал Бранд. — Мы не будем спать на одной кровати.
— Но… мы женаты.
— Знаю. Но тебе нечего огорчаться. Один раз случилось. Второго не будет.
— Почему? — изо всех сил стараясь сохранить спокойствие, спросила она.
— Ты же почти ребенок.
— Неужели?
Бранд закрыл рукой глаза.
— Пойми, Изабелла. Тогда я только-только потерял жену. Я сам не знал, что делаю. Ты помогла мне, и я тебе очень благодарен.