Женить нельзя помиловать
Шрифт:
Пытаясь оттянуть встречу с ветеринаром и последующее разоблачение, полукнизл издал тихий стон, надеясь, что его бросят прямо здесь.
– Потерпи, Глотик, недолго осталось, - Сью смахнула слезу и ткнула в бок ухмыляющегося Рона. – Тебя вылечат!
– И вас вылечат, - Живоглот все же применил тяжелую артиллерию, то есть озвучил вслух собственные мысли.
Дальнейшее напоминало плохую комедию
Миссис Уизли всплеснула руками, отшатнулась и медленно сползла по стене.
Следующую минуту Рон успешно изображал ветошь, кот наматывал круги и верещал утробным рыком: у Сью отходили воды.
Ее муж-герой издал вопль, будто тысячу акромантулов увидел, и осел на пол, придавив всей массой тушку Живоглота.
– Слонопотам, - заорал он, на этот раз по-кошачьи. – Худеть не пробовал?
Подоспевшие колдомедики быстро навели порядок: роженицу отлевитировали в палату, ее мужа – на кушетку. Живоглот не стал дожидаться окончания спектакля и под шумок смылся – с грехом пополам, но и второй этап плана выполнен.
Осталось последнее: Эйвери. Но здесь было уже проще.
Дорогу в палату бывшего Пожирателя кот знал, как свои четыре лапы, поэтому добрался без приключений.
Слизняк был в своем репертуаре: жаловался стенам, выкрикивал оскорбления. На миг Живоглот даже пожалел «лучшего друга». Но Гермиона и ее свадьба важнее. Не говоря уже о Мамбе, на которую у рыжего ловеласа далеко идущие планы и не совсем честные намерения.
– Ну, не тяни, - взмолился Эйвери, даже побелев от любопытства. – Что там интересного происходит в Волшебном мире?
Кроме одиночества, Цезаря тяготил информационный вакуум. Отсутствие свежих сплетен пагубно действует на низшие организмы.
Живоглот плюхнулся на пятую точку, огляделся по сторонам и прошипел не хуже Нагини:
– Цезарь, тебе грозит страшная опасность. Если ты не уберешься отсюда в ближайший час – твоя песенка спета!
Кто ж знал, что заколдованные Пожиратели – нежные создания? Лежит в обмороке и в ус не дует! Ничего – очнется, Живоглот ему такие сказки Шахерезады расскажет – сам побежит, как миленький!
«Мамой клянусь!..»
________________________________________________________________________
* Пер. с ит.: Месть и многое другое…
Глава 4. Всеобщее благо, мелкие пакости
Драко, мельком бросив взгляд на украшенный к свадьбе сад, вышагивал по длинному коридору Малфой-мэнора строго в определенном направлении — семейной библиотеке. Именно там последнее время можно было найти отца, а в канун грядущего "позора, в коем виноват наплевавший на родовые традиции сын", — даже неудивительно. Дверь в "святая святых", как выразилась однажды Грейнджер, распахнулась, и Драко увидел Люциуса, чинно восседающего в любимом кресле с рюмкой в руке. Витавший в воздухе едва уловимый аромат чего-то не совсем законного подсказывал — употребляют не алкоголь, а кое-что похлеще. И возвышавшаяся на столе бутыль с незнакомым магическим вензелем, доступным только узкому кругу лиц, лишь подтверждала эту мысль.
— Отец... Что ты делаешь? — учитывая очевидность ситуации, прозвучало нелепо, но Драко не привык видеть Люциуса, напивавшимся прямо с утра. Злоупотребление подобными зельями из Лютного могло привести к зависимости, что — в свою очередь — грозило не только материальному состоянию древнего рода, но и душевному.
— Читаю... Неужели непонятно? — буркнул в ответ Малфой-старший и пригубил из стопки с невозмутимым видом.
— Ну, и как тебе книга? Интересная? — Драко ненадолго взял бутылку со стола и понюхал содержимое. Пахло вполне приятно, и это успокаивало. По крайней мере, чувствовался эффект хоть на ком-то в этой комнате. — И почем нынче допинг для чистокровных? — вопрос о цене всплыл из праздного любопытства.
— Недешево. Вот так и уменьшается размер наследства. За грязные выходки приходится расплачиваться, сын мой!
— Переживу, — отмахнулся тот и повторно задержал взгляд на флаконе. — Ты решил сменить аптекаря? И чем же тебе так досадил Игнасиус?
— Жулик он! Спит и видит, как содрать с меня побольше галеонов. Да и его почтовые совы не слишком почтительны. Пернатые, видно, с хозяина пример берут, — Люциус, безусловно, всей правды открыть не мог. Не сознается же он в том, что Игнасиус — штырехвоста ему в ребро! — опоил лорда Малфоя магловским. В прежние времена Круциатус стало бы проявлением милосердия, а сейчас...
— Малфоев всегда тянет к запретному. Не так ли? Папа... — подтекст фразы не понял бы только идиот, а Люциус таким не был даже в худшие времена.
— Что тебе нужно, Драко? — по недовольному тону было понятно, что "отшлепать засранца" за крамольные помыслы все еще хочется. И предыдущее заявление, несомненно, глава рода решил оставить без комментариев.
— Пришел поблагодарить тебя...
— Поблагодарить?.. — а вот этого Люциус точно не ожидал. После устроенной сцены «аля бешеный мавр», не далее получаса назад, подобное заявление не на шутку удивило: "Чувствуется очередная выходка Грейнджер!"