Женить принца
Шрифт:
– Послушайте, я…
Но мастер уже рисовал. Альбом и уголь появились в его руках словно из воздуха! Опять чудеса… А ведь её не так-то просто удивить, между прочим! Нет, она, конечно, понимает, как он это сделал. При желании даже может, наверное, начертить схему, но…
Был во всём этом какой-то особый шик. Класс. Артистичность. Небрежность. Что-то… Что-то неуловимое и… располагающее к себе.
Тем временем стилист, слегка нахмурившись, уже наносил резкие, размашистые линии. Заскрипел уголь.
Хелен
Зельевары… Это… Это же она! Всего несколько размашистых, уверенных штрихов и…
Портной провёл ладонью над рисунком – фигурка стала разноцветной и… ожила!
– Чешуйка радужного дракона. Без неё не обойтись. Вы всегда демонстрируете свои идеи подобным образом? Интересно, где вы достаёте столь редкие и дорогие ингредиенты в таком количестве?
– Что ещё?
– Простите?
Портной смотрел прямо ей в глаза. Не отрываясь и не мигая. Так смотрят… драконы. Под безумным макияжем скрывался цепкий, острый взгляд. Не гламурный точно. Хелен вдруг показалось, что весь этот антураж…
– Что ещё? Кроме чешуи радужного дракона? Ну? Давай, удиви меня!
– Масло ванильной нагарны, пыльца высокогорной клеи, три капли крови безумника рогатого и звёздная пыль.
– О! Неплохо… А основа?
– Достаточно чистой горной воды, – слегка пожала плечами Хелен.
– Хм…
– Что? Не ожидали?
Хелен покраснела от удовольствия. Мама не одобрила бы. Но что есть, то есть. Она и впрямь была немного тщеславна.
– Честно? Нет
Портной признался в этом так просто и искренне, что Хелен стало чуточку неловко.
– Ну а как вам это?
Сердце девушки на мгновение остановилось. Это было не просто платье. Это был настоящий шедевр! По фигуре, без пышной юбки, корсетов и кринолинов.
Мода в королевстве правила миром, а потому носили абсолютно всё – от средневековья до наших дней. Неизменной оставалась лишь форма пажей – прихоть королевы, как и то, что пажи до сих пор существовали (на полном пансионе своих хозяев, что немаловажно).
Но мы отвлеклись. Платье! Наглухо закрытое спереди, оно полностью открывало спину. Сзади – украшение. Рубины. Будто… капельки крови. Немного агрессивно. Даже воинственно. Но вместе с тем так женственно! Элегантно!
Хелен вдруг захотелось показаться в этом платье перед Лиллиан. Пусть захлебнётся от зависти!
Они отсмотрели ещё несколько вариантов. Вот тут Хелен попросила внести кое-какие изменения. Как ни странно, синеволосый их выслушал, и кое-что даже исправил.
– Вы не безнадёжны, – постановил мастер, забрал наброски. – Первый наряд будет готов уже завтра. Не уходите никуда с утра.
Хелен выскочила из своих комнат, едва за ним захлопнулась
Выходя, она наткнулась на группу девиц, с круглыми глазами и неземным восторгом уставившихся на портного.
– Не может быть! – прошептала одна из них. – Да отец ему состояние предлагал, чтобы он моими туалетами занялся. Отказал!
И девицы перевели взгляд на Хелен. Тут же захотелось исчезнуть куда-нибудь. Например, залезть под кровать. А этот, с крылышками, пусть летает и кричит:
«Вы ищите Хелен? Её здесь нет! Уходите отсюда! Пожжжжалуйста-а-а!»
– Не обращайте внимания! – снисходительно проговорила…
Лиллиан!
Герцогиня Адорно не вздрогнула, хотя лишь предкам известно, чего ей это стоило.
– Её величество, – ручка, унизанная перстнями, среди которых Хелен узнала голубоватый бриллиант, принадлежавший когда-то её матери, похлопала по плечу. – Это всецело её заслуга!
Девчонки усмехнулась. А дочь премьера, брат которого так удачно опоил герцогиню, продолжила:
– У королевы доброе сердце. Она же покровительствует бедняжкам и сироткам. Вот и приказала маэстро заняться Хелен. Как вы понимаете, отказать её величеству не может никто. Бедный портной! Перед ним непосильная задача, поставленная её величеством! Так и до казни недолго…
Герцогиня Адорно побледнела. Кровь отхлынула от лица и побежала вниз, к пальцам, вокруг которых уже кружилось зелёное марево. Только бы сдержаться и не превратить её в жабу! Захотелось найти принца Патрика и сказать ему: «Да». А потом посмотреть, какие будут лица у этих красавиц.
«Осталось только понять, – подумала она, пока девушки, смеясь, расходились, – стоит ли месть жизни без любви?!»
Хелен вышла из дворца. Она шла по парку, глядя на лебедей, выстриженных из кустов, и на замысловатые узоры из цветов на клумбах. Регулярные парки. Мёртвые. Бездушные. Ухоженные. Как те девицы. Они навевали тоску. Интересно, когда её оденут в красивое платье, накрутят вокруг головы локоны немыслимых цветов, наведут иллюзию – она тоже будет похожа на них? Нет. Она не хочет. Конечно, надо заняться собой. Наверное. Вот только очень хочется при всём при этом собой же и остаться…
Девушка отправилась к гостевым особнякам, что расположились на противоположной стороне парка.
– Интересно, за что вас так не любит дочь нашего премьера? – раздался бархатный голос у нее за спиной.
Хелен вздохнула. Резко развернулась.
Ей поклонился герцог Скалигерри.
– Вы всегда подкрадываетесь, будто…? – вырвалось у Хелен.
– Змея?
– Нет. Я не это хотела сказать.
– Я бы не обиделся. Змея – это мудрость. И, конечно, возможность быть незаметным. Герб рода Скалигерри – змея, обвивающая скипетр. Мудрость правителя.