Жёнка
Шрифт:
Я громко чихнула, вдохнув древесную пыль. Запах свежеспиленного дерева с детства любила, он связывал меня с домашним очагом и сим домом. Только сейчас обратила внимание, насколько Бер здоровый для этой избы: ему приходилось наклоняться там, где отец проходил запросто. Дома у мужа всё было сделано под его рост. Зато доставал он руками до потолочных балок.
Отец ни слова не сказал, молча прошёл к столу и занял своё место. Бер мне кивнул и велел взглядом идти к батюшке. Я и пошла.
Чудно было видеть их в работе. Бренко уже сам должен мастерить да чинить. Или это он так починил, что крыша покосилась? Я взглянула на под горшок обстриженного рыжего парня с почти исчезнувшими веснушками, но при этом всё равно выделяющемуся на фоне остальных. Бренко у нас в прадедушку пошёл. Поглядела на крышу, залатанную наскоро, чтоб не текло, но при сим всё равно с небесными просветами.
А что ж старшенькие не помогли?
– Батюшка, а где Борька да Бранко?
– Так Бранко погиб прошлым летом в бою. А Борьке и своих хлопот хватает, две семьи на себе тянет. Весною ж не тебя одну взяли другою жёнкою. Борька сноху взял себе, растит теперь своих детей да племяшей.
То-то отец не подивился тому, что меня отдали за деверя. Да, весело Борьке! Надо будет его проведать, поглядеть, как он с двумя жёнками уживается. А умерших почтить надобно - требы принести да поклониться брату и мужу.
Сестёр у меня не было, лишь четверо братьев. Теперь вот трое. А больше как-то не дали Боги моим родителям. Хотя мама лелеяла мечты о маленькой девочке, после череды мальчишек. А то я средняя получилася, неплохо было бы разбавить мужское общество.
Грохот вернул меня к копошашимся мужчинам. Рухнула подпорка, а за нею и несколько досок с крыши. Но вроде никого не зашибло. Предложила помощь да муж велел к нему не соваться, мол, опасно.
Все были заняты, споро дело двигалось, потому осмелилась задать отцу вопрос, давно мучивший меня.
– Батюшка, а книги...
– Хочешь взять что-то?
– отец погладил уже целиком белую бороду.
– А можно? Ты никому так и не сказал?
– Бери всё, что нужно. Может, хоть толк от них будет. Неплохо бы возвратить былое наше образование. Знаешь, Князь книги собирает со всей округи даже за них деньги платит, хочет возродить училища. Да только я не решился отдать. Се -- твоё богатство. Тебе и решать.
А то читать да писать умеет народ, а большего разве не требуется? Ну да, что-то остаётся в роду. Да не все дети идут по отцовским стопам.
Я задумалась, раньше ведь, и правда, были училища, которые работали лишь после завершения сезонных работ и до наступления оных. Детям в семье давались чтение да простое письмо,
Училища были в городах, а ученики выезжали из дому и жили на постоялом дворе, нанимаясь после занятий в харчевни на подработки. Порою всю зиму родителей не видали. А как потеплеет, так ворочалися домой помогать пахать да сеять. Учили в семье грамоте всех, а вот в училищах - лишь мальчишек. Девочкам полагалось быть в семье, заниматься хозяйством. А со временем, как книжные хранилища погорели, то постепенно и училища пришли в негодность. Держава перестала платить учителям, и осталось лишь семейное образование. На моём веку всё и распалося.
Я очень хотела пойти учиться да после пожаров люди попрятались. Боялися. Я тогда не понимала, чего. Да и девчат учить не хотели.
Помню, как отец ходил к одному знакомому, просил за меня, да только тот, как узнал, что я девица, сказал, негоже мол девку в науку отдавать, ей детей рожать да глядеть за ними надобно. Но мне повезло тогда раздобыть книги да ещё и без отъезда из дому.
Бер уже заканчивал, кивнул мне, и я стала накрывать на стол, доставая праздничную скатёрку из резного сундука, пока мама заметала оставшийся сор, Вятко убирал инструменты, а Бренко оттаскивал в сени доски.
Я накрыла на стол, бросая взгляды на сундук, одиноко стоящий под полатями. Мой сундук. Накрыв стол, меня-таки одолело любопытство.
Внутри оказалось моё приданое. Я недоуменно поглядела на отца. Се как понимать?
Ведь приданое отдаётся в новый супружеский дом, после свадьбы.
– Боров сказал, что заберёте попозже. А потом от тебя ни слуху, ни духу. Я как-то ездил проведать, да только дом стоял пустым, а сват сказал, что вы уехали не знамо куда.
Я сглотнула. Се что же получается? Боров знал, что умрёт так рано? Или было что другое?
Встав на колени, я принялась перебирать бельё. Дошла до мужской одёжки. Повела пальцами по чистой ткани и выпуклой вышивке.
Сердце застучало в ушах от нахлынувшего волнения. Дрожащими руками я развернула сорочку. Знаю, накосячила с размером тогда, когда выкройки делала. Уж не помню, в чём именно. Встала, встряхивая одёжку. Сглотнула подступившие слёзы.
– Цветочек?
– раздался позади голос мужа. Перед очами всё поплыло, но заботливые руки успели меня подхватить.