Женщин обижать не рекомендуется
Шрифт:
— Стреляй!
— Что?
— Стреляй, тебе говорю.
Colt 1911 удобно ложится в мою ладонь, словно он там и должен находиться. И чувствую тяжесть, она приятная и манящая.
— В машину?
— В машину, раз она тебе не нужна, — почти рычит он.
Я взвожу курок и направляю прицел на автомобиль. Сердце колотится, как бешенное. Никогда с такого оружия не стреляла. Пробовала когда-то из травматического, но это все не то, совсем не то. Я смогу, я это сделаю, и превращу машину в груду железа. Но что-то внутри начинает жалостно
Я поворачиваюсь и навожу оружие на Егора. А он смотрит на меня несколько секунд, тяжело дыша, а потом в считанные доли секунды выхватывает его рукой и толкает меня на автомобиль, оказываясь сверху за такое же короткое мгновение.
— Ещё раз так сделаешь…
— Я тебе всё равно пристрелю, — шепчу, охватывая его лицо ладонями.
— Но сначала ты заткнешься.
Мой рот накрывает его губы и мы не замечаем, что на выстрел начинают сбегаться люди. Я наслаждаюсь поцелуем, погружаясь в него с каждой секундой. Он отпечатывается в моём мозгу жестко, напористо, страстно.
— Нам пора отсюда убираться пока менты не понаехали — слышу его хриплый голос сквозь негу удовольствия. Вот только с полицией мне встречи сейчас не хватало.
Чего я добивалась? Наверное именно того, что мы уезжаем с парковки вдвоем на МОЕМ автомобиле.
Но… вопреки моим ожиданиям, Егор выезжает за черту города и направляет машину в ту сторону, откуда час назад приехала я. Непроглядная ночь бьёт по глазам, алкоголь, смешанный с запахом Егора, делают свое дело, поэтому я уютно устраивают в кресле и засыпаю.
Из забытья меня выводит лёгкий хлопок закрывающейся двери. Запахло сразу сигаретным дымом и морозной свежестью.
Лениво разлепляю глаза, я поняла, что сон мой продлился довольно долго. Часы на приборной панели показывали пять утра, а Егор, откинувшись назад, разглядывал темные отмена дома, которые скоро начнут загораться и в них оживет новый день.
— Черт! — восклицают я, глядя на его профиль.
— Добрый утро! — он откинулся на сидении и лежал с закрытыми глазами, все такой же красивый и устрашающий со своим шрамом.
— Извини, я не думала, что усну. Почему ты меня не разбудил?
— Я подумал, что врачи должны хорошо отдыхать. А вообще пытался, но ты не реагировала.
— Мне безумно стыдно, — откидываю волосы с лица назад двумя ладонями и тяжело вздыхаю.
— Думаю, завтрак — это вполне приемлемая плата.
Я не мешкая ни секунды повела его в дом. Вера на дежурстве, так что церемонию знакомства можно не проводить. Яйца с ветчиной весело заскворчали на сковороде уже через несколько минут, а за ними по квартире поплыл запах кофе.
— Вкусно, — после глотка произнес Егор.
— Спасибо! Ты без верхней одежды ушел из клуба. Не боишься заболеть?
— Ну, ты же меня вылечишь, если что.
Я
Как хирург я могла бы дать всему этому медицинское объяснение, но понимала, что диагноз этому состоянию один, и его я боялась признать, как, допустим, рак или СПИД, что-то неизлечимое, от чего ещё не придумали таблетку. Было в этом что-то такое же опасное, запретное, больное.
— Но, ведь тебя никто не просил дарить мне машину.
— Еще раз повторяю, что это не подарок.
— Что есть спать мне с тобой из-за этого не надо? — уточняю я на всякий случай. Как будто бы я сильно сопротивлялась.
— Нет, из-за машины ты спать со мной не должна. И вообще ничем мне не обязана, если это тебя так беспокоит. Но как говорят, китайцы, если ты спас человеку жизнь, то теперь несёшь ответственность за ее сохранность.
— Как хорошо, что мы не китайцы, — улыбнулась я.
— Это с какой стороны посмотреть. Значит, насчёт автомобиля мы решили! А если необходимо, я поговорю с твоей тетей.
— О, нет! Этот вопрос я решу сама. У меня из-за тебя и так возникают неоднозначные ситуации.
— Как знаешь. До дома хотя бы подбросишь?
— Легко! — улыбнулась я, краснея под его пристальным взглядом.
По дороге он все время отвечал на какие-то звонки, кому-то звонил сам. И иногда даже хотелось выйти из-за ненормативной лексики, или тона которым он говорил с собеседником. Высадила его я там, откуда мы уехали вместе прошлым вечером. И даже предприняла попытку поцеловать его, которая сразу же накрылась медным тазом.
— Не стоит, Принцесса. Подождем пока ты осознаешь, что ничем мне не обязана. Если что, номер мой ты знаешь!
Я хотела провалиться сквозь землю, но при этом защемило что-то в душе. А ещё… ещё я поняла, что он все чувствовал, или видел меня как облупленную.
Отвергнутая и обиженная я поехала на работу, где на парковке встретила Порошина, выходящего из своего старенького пассата.
— Когда Вы говорили, что за работу Вашу платят неплохо, я не думал, что настолько! — он оглядел мою «малышку». Другого прозвища я ей дать так и не смогла.
— Андрей Андреевич, давайте без комментариев.
— Как скажете!
Не рассказывать же теперь, как она мне досталась. Теперь это только моя история.
6. А КТО ТВОЙ ОТЕЦ?
О тебе вспоминаю я редко
И твоей не пленяюсь судьбой,
Но с души не стирается метка
Незначительной встречи с тобой…
Я не думала о нем. Нет, не так. Я старалась не думать о нем, потому что больше всего на свете мне хотелось душевного равновесия и спокойствия. Меня не устраивал тот факт, что он в моей жизни играет такую большую роль.