Женщин обижать не рекомендуется
Шрифт:
Так же нетерпеливо он овладевает моим телом или… я его. Да! Да! Это то, что мне сейчас нужно! Безумные ощущения, которые тяжело передать словами. Даже эмоций для этого не хватит.
А потом, сопровождаемый сдавленными стонами, в комнате появляется свет.
Егор тяжело дышит, не спеша при этом освободить меня от своих объятий, прижавшись лбом к моему и заглядывая в глаза.
— Надеюсь, это было не прощание?
— Я подумаю над этим вопросом, — довольно улыбаюсь.
— Не хорошая девочка, —
— Не сегодня, — я его целую, давая понять, что это не окончательное решение.
— Ты всё ещё злишься?
— Я всё ещё хочу, чтобы ты от меня никогда ничего не скрывал.
— Это способ наказать меня?
— Мг! Я ведь злая Принцесса!
— Тогда я пошел? — уточнил он, застегивая ремень.
— Мг! — промычала я, не меняя позы, сидя на кухонном столе. Ох, если б Вера знала, что ее любимое место в доме было опорочено, не сносить мне головы.
— Ну, ладно! Пошел!
— Иди-иди, Баслык!
— Поеду в свою холодную одинокую постельку.
— Согреешься как-нибудь.
— И тебе меня даже не жаль? — я отрицательно покачала головой. — Ну, ладно! — вздохнул он тяжело и поплелся к двери. Не засранец ли, а? Я закатила глаза и рассмеялась. Но, огласить свою капитуляцию так и не успела. В дверь позвонили. Пока я натягивала футболку пониже, чтобы скрыть отсутствие трусов, которые без зазрения совести были отправлены тут же в мусорное ведро, Егор открыл дверь.
— Ох ты ж, дьявол, — послышался голос соседки Зинаиды Львовны, и при чем оно было обращено как раз к Егору. Даже перекрестилась.
— И Вам не хворать, девушка, — улыбнулся Егор. Блин, а мне так не улыбается, ловелас хренов.
— Зинаида Львовна, добрый вечер! — выглянула я к гостье.
— Я не во время, Полюшка? У тебя гость, смотрю. Вылитый дьявол! — но глаза у старушки при этом загорелись, так как на меня вообще не смотрела.
— Проходите! Что-то случилось?
— Случилось, — прошмыгнула она мимо Егора. — Давление шандарахнуло, видимо с перепугу. Померяешь? А то мой мальчик уже десятый сон видит. Даже на гром не проснулся. Думала, окочурился. Не, пульс есть. Спит, как сурок.
Вера всегда говорила, что для бабулек в подъезде лучше оставаться проституткой, чем рассказать им, что ты терапевт, или вообще врач. С этой ордой она боролась долго. Отработать рабочий день, а потом лечить вымышленные болячки старушек дома, это, конечно, задница полная. По полгода потом с ней не разговаривали, а то и вообще гадости всякие несли. Ну, Вера моя не из робкого десятка, могла подкинуть крепкого словца, да и с матом, что использовалось потом против нее. Это по прошествии только нескольких лет они успокоились, и теперь бегали больше поговорить, да пожаловаться на жизнь за чайком!
Вот это был как раз тот самый случай!
— Ох, где ж мои двадцать пять лет? Ты посмотри, какие глазища, как чертяка зыркает! — все любовалась соседка Егором.
— Да хоть сейчас забирайте, — улыбнулась я.
— Так зачем ему старуха-то нужна! Хотя подумать можно, пока мой не проснулся.
— Такая дама, с таким богатым жизненным опытом. Кто ж устоит? — подхалимничал Егор.
— Хороший ты парень, жаль, что занятой! Слушай, а Вера на твой день рождения не приедет?
— Нет, Зинаида Львовна, мы ей путевку продлеваем, пока лечение даёт результаты.
— Ох, бедная девка.
Мы ещё с полчаса послушали стенания по поводу бедной Веры, а когда соседка ретировалась, Егор очень внимательно на меня уставился.
— Даже не начинай. Никаких сюрпризов и пышных празднеств. Я вообще возьму дежурство на этот день.
— Даже не думай, Принцесса.
— Только попробуй! Прибью!
Через два дня я съездила навестить Веру, которая почти смирилась со своей участью. Даже парочку поклонников завела возрастом «за шестьдесят».
— Как и обещала, привезла фотографии с вручения, — достала я из сумочки планшет.
— Вот, снова все самое интересное пропускаю, — вздохнула тетка, двигая пальцами по дисплею. — Какая ты у меня красавица.
А потом вдруг замерла, словно увидела призрака.
— А эта сволочь что здесь делает? — уточнила она. Я ошарашенно смотрю на фото, ища эту самую сволочь. А нет ее. Или… В толпе на заднем плане я замечаю Воеводина, о чем-то беседующего с ректором. Блин, а мне казалось я удалила все фото с его изображением.
— Кто? — включаю дурочку.
— Папаша твой, — Вера начинает закипать. А нервничать ей ну никак нельзя.
— Этот что ли? — уточняю я. — Это же спонсор наш, — хмурю для правдоподобности бровки. — Только не говори…
«Оскара» мне, срочно! Когда я так умело научилась врать тёте?
— И этот ирод смеет являться на твой выпускной, пока я здесь? Большей наглости я и представить не могла.
— Вер, успокойся! Ты снова в больницу загреметь хочешь?
— Не смей его защищать.
— Да блин, Вера Владимировна, наплевать мне на него. Ты себя пожалей, а. И меня заодно. Ты мне полный сиротой хочешь оставить? — сорвалась я, но это было необходимо. Тётя тяжело вздохнула и перестала трястись он ярости. — А теперь тихо и спокойно расскажи мне, за что ты его так ненавидишь, — попросила я.