Женщина из Пятого округа
Шрифт:
— В шестидесяти пяти процентах убийств, которые я расследовал, именно настоящий убийца и сообщал о преступлении.
— Я отношусь к тридцати пяти процентам.
— Засунуть ершик в горло жертвы, а потом перерезать яремную вену… Очень изобретательно.
— Я не…
— Вы говорите, что не убивали, но у вас был мотив: злость на его отвратительные привычки. Попробую угадать: он никогда не спускал воду в унитазе после большой нужды, а потом насмехался над вами, когда вы пытались заставить его убирать за собой. Я знаю, американцы помешаны на чистоте… и на борьбе с курением.
Сказав
— Я не имею ничего против сигарет.
— Аплодирую вашей непредвзятости. Вы к тому же не брезгливы, раз живете в таких условиях. Должен сказать, вы, наверное, единственный американец, который когда-либо селился на улице де Паради в chambre de bonne.
— Там дешево.
— Нам известно, кто вам подыскал эту комнату. Некий Аднан Пафнук. Он работал в отеле «Селект» на улице Франсуа Милле в Шестнадцатом округе. Вы проживали в том отеле с 28 декабря прошлого года в течение десяти дней. В это же время вы тяжело болели гриппом, и у вас были постоянные конфликты с дневным портье — мсье Брассёром…
Пока он говорил, его лицо оставалось бесстрастным, но я видел, что он изучает меня… отмечая мою растущую нервозность. В голове пронеслось: я у них главный подозреваемый.
— Брассёр был на редкость неприятным человеком.
— Это мы слышали ото всех, кто работал с ним. Тем не менее меня очень заинтересовало любопытное совпадение. Вы вели маленькую войну с мсье Омаром, которого находят убитым на его любимом стульчаке. И вы же ссорились с мсье Брассёром, которого сбивает машина…
— Не думаете же вы, что я…
— Вы забыли, что я говорил о вашей привычке перебивать меня, monsieur?
Я понуро опустил голову и молил лишь о том, чтобы в полу открылась дыра и затянула меня в свои глубины.
Кутар продолжал:
— Мы, разумеется, проверили. У вас нет собственной машины, и в тот день, когда был сбит мсье Брассёр, вы не брали машину напрокат. Кстати, он до сих пор парализован — и похоже, уже не выйдет из этого состояния. Но кто возьмется утверждать, что вы не наняли кого-нибудь для исполнения этого преступления?
— И какой же мотив?
— Разве вы не спорили с ним из-за денег?
— Он пытался содрать с меня лишнее за визит врача, который осматривал меня во время болезни.
— Voila! Разве это не мотив?
— Я не имею привычки сбивать машиной людей, которые меня обманывают, точно так же как не режу глотки соседям, которые путают общественный туалет со сточной канавой.
— Возможно. Но тот факт, что ершик, засунутый в глотку мсье Омара, буквально усеян отпечатками ваших пальцев…
Теперь ясно, почему меня заставили ждать полтора часа. Они проводили компьютерную проверку, сличая мои отпечатки с теми, что были обнаружены на месте преступления.
— Я пользовался ершиком, чтобы чистить туалет, — сказал я.
— Вы опять меня перебили.
— Прошу прощения.
— Итак, вы ссорились с мсье Брассёром. Вы ссорились с мсье Омаром. Но подружились с мсье Аднаном. Ваша
— На что вы намекаете?
— Опять-таки, история очень любопытная. Судите сами: американец приезжает в Париж и заболевает в отеле. В общем-то ничего необычного. Но потом тот же американец знакомится в отеле с молодым турком — и очень скоро вселяется в его chambre de bonne. Неожиданный поворот, не так ли?
Я поднял руку. Кивком головы он разрешил мне вставить слово.
— Если бы я мог объяснить…
— Прошу, я вас слушаю.
Я рассказал ему обо всем, что произошло в отеле. Как Аднан ухаживал за мной, как он, услышав, что я стеснен в средствах…
На этот раз Кутар перебил меня.
— Вы потеряли работу и были вынуждены бежать из Штатов после трагической истории со своей студенткой?
Меня не удивило, что ему все известно, — но слышать это почему-то было неприятно.
— Работа ваших детективов впечатляет, — сказал я.
— Должно быть, для вас это было трагедией — потерять профессию, семью, maitresse… [140]
— Ее смерть — это самое худшее. Все остальное…
— Я прочитал всю подборку прессы — спасибо Интернету. Вы позволите, я скажу вам кое-что, выходящее за рамки моей профессиональной компетенции? Читая историю вашего падения, я искренне сочувствовал вам. Что из того, что она была студенткой? Ей ведь уже исполнилось восемнадцать. И ее никто не принуждал к этой с связи. Это была любовь, так ведь?
140
Любовница.
— Безусловно.
— Вас обвинили в том, что вы пытались заставить сделать аборт…
— Я даже не знал, что она…
— Не стоит оправдываться передо мной, monsieur. Лично я считаю, что вы стали жертвой типичной американской неспособности принять всю сложность и многогранность морали. По вашему, все должно быть либо белое, либо черное, правильно или неправильно…
— Разве офицер полиции руководствуется другим принципами?
— Преступность чаще всего серого цвета. Потому что у каждого человека есть тень… и она ходит за ним по пятам. Давайте вернемся к убийству Омара. Есть еще один любопытный момент… ваша ночная жизнь. Мсье Сезер сообщил, что обычно вы отсутствуете до рассвета, а потом отсыпаетесь до двух пополудни.
Сезер явно пытается подставить меня — по причинам, одному ему известным. Может, это он прикончил Омара?
— Ничего удивительного, я — сова.
— И чем вы занимаетесь по ночам?
— Иногда просто гуляю или же захожу в ночное cafe, работаю на своем лэптопе. Но чаще всего по ночам я дома.
— Но хозяин boulangerieна улице дю Фобур-Пуассоньер сообщил нам, что каждое утро вы заходите сразу после шести и покупаете пару pains аuchocolat. И так изо в день, шесть дней в неделю.