Женщина на все времена
Шрифт:
— О господи, дети! — вырвалось у Нолы.
Она-то думала, что никто из бандитов не вошел в дом.
— С детьми все в порядке. В их комнате он и не был.
— Я должна сама посмотреть! — учительница бросилась вон из кухни.
— У меня там остался ваш отвар из трав. Захватите его для Вэйда! — крикнул вслед ей Ленгфорд Райнхарт.
Шеннон и Тилли спали, Лиззи и Нэнси сидели, закрыв лица руками, а Мэри крепко прижимала к груди новорожденную дочку. Увидев Нолу, аборигенки бросились к ней. Ей долго не удавалось убедить их в том, что дуби Деринго не было на ферме. Наконец она сдалась и вместо
Закончив эти утомительные разговоры и захватив в спальне хозяина болеутоляющий отвар, англичанка вернулась на кухню. Ленгфорд Райнхарт грел воду.
— Может быть, вам лучше прилечь? — Нола с сомнением посмотрела на Вэйда. — Я принесу вам чаю, а пока выпейте лекарство.
Дэлтону, видимо, приходилось несладко, его лицо было искажено от боли, и он не мог пошевелить рукой. Учительница дала ему отвар из трав, и Вэйд выпил его залпом. Через минуту он ушел к себе, сказав, что чаю ему не надо.
— Бедняга! Его плечо только-только стало заживать, — Нола повернулась к Райнхарту.
— Да уж, не похоже на то, что он завтра сможет что-нибудь делать, — старик все-таки был в своем репертуаре.
Внимательно посмотрев на Нолу, Райнхарт понял, что еще минута, и она расплачется. Молодая женщина с трудом владела собой.
— Ну зачем вы вышли на улицу? — хозяин поместья усадил ее в кресло. — Вас ведь могли убить.
— Я боялась за детей. Нельзя было допустить, чтобы кто-нибудь из бандитов вошел в дом. И потом, я же знала, что Вэйд вышел. Ему нужно было помочь.
Она посмотрела на Ленгфорда и задала вопрос, который не могла не задать.
— Вы говорите, что стреляли?
— Да, черт подери, но затвор заклинило! Я попытался ударить мерзавца ружьем, но не попал. Когда этот парень прицелился в меня, я уже попрощался с жизнью. Спасибо Вэйду — вынырнул сзади и ударил его по башке стулом.
Слезы на глазах Нолы Грейсон высохли. Она непроизвольно схватила Райнхарта за руку, и старик улыбнулся.
— Вэйду я обязан жизнью, — задумчиво сказал он, явно все еще не оправившись от потрясения. — А самому себе — пониманием того, что нельзя попусту терять время, которое мне еще осталось.
Между тем стало светать, и Нола с Райнхартом решили выпить чаю на веранде, чтобы полюбоваться на восход солнца.
— Наверное, это было самое главное открытие в моей жизни, — продолжил старик.
Англичанка обратила внимание на то, что он все еще очень бледен. Ее собственное напряжение постепенно спадало.
— Вот что я вспомнила, — Нола наморщила лоб. — Тот бандит, который стрелял в меня, звал каких-то Айвена и Жака. Должно быть, это те самые, которых Гален и Хэнк отвезли в Винтон.
— Вероятно, они думали, что мы все еще держим их здесь, — Ленгфорд Райнхарт пожал плечами.
Он до сих пор не мог понять, почему Нола Грейсон рисковала своей жизнью для того, чтобы не подвергать опасности детей. Она ведь не была их матерью и вообще знала
— Ну вы и героиня! — он не удержался от похвалы.
— Героиня? Что вы хотите этим сказать? — она явно удивилась.
Ленгфорд Райнхарт улыбнулся. Учительница увидела его улыбку в первый раз и должна была признаться себе, что она совершенно преобразила этого человека.
— Только то, что сказал. А еще то, что я рад, что вы здесь, — при этих словах Ленгфорд отвернулся и скользнул взглядом по своей земле, по своей любимой ферме, которая сейчас, в утреннем свете, была такой красивой.
Нола поняла, что больше он ничего не добавит. Да и что было добавлять?!
Ленгфорд Райнхарт наслаждался тем, что он снова был на улице. Оказывается, ему так не хватало вида, открывавшегося с веранды! И он решил никогда больше не пропускать восход солнца. Ведь это рождение нового дня, который принесет с собой столько событий!
Нола Грейсон понимала, что происходит что-то очень важное. Ей стало ясно, что Ленгфорд Райнхарт вернулся к жизни, и она благодарила Бога за то, что это произошло не слишком поздно.
После этой ночи, наполненной драматическими событиями, все чувствовали себя не в своей тарелке. Шеннон и Тилли утром немного поиграли в здании школы, а вскоре после обеда обе заснули в старой спальне учительницы. Женщины убирались в главном доме и готовили еду. Ни одна из них ни разу за весь день не вышла на улицу. Нола листала книги в поисках интересных рассказов для Шеннон. Не совладав с дремотой после бессонной ночи, она прилегла рядом с девочками и через пять минут тоже заснула.
Учительница не знала, как долго они все пребывали в объятиях Морфея, но сквозь сон услышала какие-то шорохи. Она приоткрыла глаза. Шеннон спокойно сопела около нее, но Тилли рядом не было. «Наверное, пошла к матери», — подумала Нола и сомкнула веки.
Следующее ощущение стало для молодой женщины сущим кошмаром — рот ей зажала чья-то сильная рука. Она в ужасе открыла глаза и увидела над собой аборигена, лицо и руки которого были сплошь разрисованы охрой. Взгляд его сверкал ненавистью. Одним движением это чудовище стащило ее с постели и выволокло в коридор, продолжая зажимать рот. Нола пыталась сопротивляться, она упиралась, царапалась, но шансов в этой борьбе у нее не было. Абориген — высокий, мускулистый — оказался очень сильным. Он подтолкнул молодую женщину к двери и то ли случайно, то ли умышленно сильно стукнул головой о притолоку. Англичанка потеряла сознание.
Дальше все было, как в бреду, — абориген наполовину нес, наполовину тащил ее по раскаленной зноем земле. Отойдя недалеко от фермы, он бросил учительницу под дерево. Сознание возвращалось к ней медленно, и Нола не могла понять, где именно они находятся. Ей показалось, что раскрашенное чудовище что-то ищет, во всяком случае, абориген озирался. Англичанка взмолилась, чтобы женщины и Тилли не сочли, что опасность миновала, и не отправились именно в это время на прогулку. Может быть, он не знает, что они на ферме, иначе бы не схватил именно ее, Нолу? Следующая ее мысль была о Шеннон. Что будет с девочкой, когда она проснется и поймет, что ее учительницы нигде нет?