Женщина по средам

Пронин Виктор Алексеевич

– Игорь часто появлялся в нашем дворе... Он к Пашутину приходил.

– Я встречался с ним, - кивнул Смоковницын.
– Красивый парень, спортсмен, надежда факультета... Кстати, в институте о нем очень хорошего мнения.

– Почему бы и нет, - Катя пожала плечами.
– Наверно в институте он еще никого не изнасиловал.

– Тоже верно, - согласился следователь с улыбкой, но как-то вынужденно согласился, как показалось Кате, без большой охоты.
– А с Борисом... Вы давно знакомы? Ведь он тоже живет в вашем дворе, неподалеку?

–

В нашем, - сказала Катя, прекрасно понимая, что не этого ответа ждет от нее следователь. Но она, кажется, нащупала возможность и отвечать на вопросы, и одновременно уходить от ответа.

– Простите... Я спросил, давно ли вы с ним знакомы?

– Да.

– Год? Два? Десять лет, двадцать?

– Мне еще нет двадцати.

– Но десять лет вам есть?
– Смоковницын стал заметно раздражительнее.

– Десять есть, - ответила Катя.

– Сколько лет вы знаете Бориса? Как давно с ним лично знакомы?

– Несколько месяцев. Он в прошлом году купил квартиру в соседнем доме.

Если вы с ними встречались... если о них везде хорошее мнение... то, наверно, вы все это знаете...

– О, милая девушка!
– воскликнул Смоковницын, но Катя чутко уловила раздраженность.
– Если бы вы только знали, как много мне известно! Таким образом, я делаю вывод... Вы знакомы с Борисом Чуханиным с прошлого года.

Верно?

– Да... Но сказать, что я с ним знакома с прошлого года будет не правильно... Я только знала с прошлого года о том, что он живет в соседнем дворе. Или в соседнем доме, как вам будет угодно. А знакома с ним не была.

– Эти подробности не столь важны, - пробормотал Смоковницын, перелистывая тощую папку.
– Главное мы уяснили - к тому вечеру вы уже были знакомы и достаточно давно. Некоторым такого знакомства вполне хватает для замужества. Двинемся дальше... Вопрос такой... Вы часто бывали в той квартире, в которой, как вы утверждаете, над вами совершено насилие?

– Я этого не утверждаю.

– Как?
– удивился Смоковницын, готовый обрадоваться столь неожиданному повороту.

– Это утверждают документы, которые лежат перед вами. И еще одно...

Насилие и изнасилование... Это ведь разные вещи?

– О!
– восхищенно воскликнул Смоковницын.
– Вы очень тонко чувствуете слово. Вам надо поступать на юридическую специальность.

– Спасибо. И еще я хочу добавить... Насильники сами признались в том, что они сделали.

– Не будем об этом... Когда в дверь начинают стрелять, в чем угодно признаешься... Они все побывали здесь, в этом кабинете, с каждым из них я имел подробную беседу... Их показания подшиты в этой вот папке... Должен вам сказать, они были весьма откровенны, убедительны...

– И произвели хорошее впечатление?

– Вы часто бывали в квартире, где, по вашему утверждению, вас изнасиловали?
– жестко спросил Смоковницын в ответ на укол, который позволила себе Катя.

– Вы так часто повторяете это слово...

Будто это доставляет вам удовольствие, - негромко проговорила Катя. Они понимала, что ее слова можно истолковать, как вызов, как дерзость, но не могла сдержать себя.

– Удовольствие сомнительное. Называть вещи своими именами - моя служебная обязанность. И мне не хотелось бы, чтобы когда-нибудь на вас свалились подобные обязанности. Как бы вы сами не называли случившееся, как это не называли другие участники...

– Они всего лишь участники?

– Виновными их может назвать только суд. Даже не я. Суд. Если, конечно, он состоится. Если найдут основания передать в суд все эти бумаги, - Смоковницын с легкой небрежностью сдвинул серую папку на край стола.

– Вы таких оснований не видите?

– Мне поручено разобраться, - Смоковницын был неуязвим для таких вопросов. За десятилетие своей работы он прекрасно освоил науку отвечать, не отвечая, настаивать, - не настаивая, отрицать - не отрицая. Все многократно выверенные слова были у него наготове и он произносил их, не задумываясь.
– Мне поручено разобраться, милая девушка. Что я и делаю в меру своих сил. Я почувствовал ваш упрек в том, что поговорил с ребятами... Но я не могу делать выводы, выслушав только одну сторону... Вы согласны?

– Конечно.

– Итак, я снова вынужден вернуться к вопросу... Часто ли вы бывали на квартире Чуханова.

– Я там не была до того вечера.

– Что пили, когда вас пригласили войти?

– Шампанское.

– Щедро... По нынешним временам шампанское пьют не часто. Было весело?

– Нет.

– Грустно?

– И грустно не было.

– Случаются и такие праздники, - понимающе кивнул Смоковницын.

– Это не было праздником, - поправила Катя.
– Они затащили меня в квартиру, я не собиралась к ним идти.

– Простите, но в этой папке есть показания соседей, которые утверждают нечто противоположное. Они утверждают, что вы вошли в подъезд, поднялись на второй этаж, зашли в квартиру без всяких усилий со стороны ребят. С улыбкой на лице.

– И что же из этого следует?
– спросила Катя, исподлобья глядя на следователя.

– Если позволите, могу поделиться своими соображениями. Из этого следует, как мне кажется, то, что вы посещаете эту квартиру не первый раз. Вы вошли туда с удовольствием, отлично сознавая, что вас там ждет.

– И что же меня там, по-вашему, ожидало?

– Вы сами сказали - шампанское, мужское общество, неплохое общество...

Преуспевающий бизнесмен с отдельной квартирой, красавец-студент, друг детства... Кстати, сын высокопоставленного человека, влиятельного, состоятельного...

– Полковника милиции?
– уточнила Катя.

– Да, он работает в городском управлении внутренних дел, его звание полковник. Вы совершенно правы. А перечислил я их всех, чтобы подвести к мысли, которая, уверен, вас посещала не один раз...